— В больнице.
— Так зайдем!
— Карантин, — он вяло ответил.
— Увидимся хоть?
Пека пожал плечами. Еле завелся. Мотор времен недоразвитого социализма… Мрак. В это время года я к ним не приезжал. И правильно, видимо, делал. В шесть вечера уже полная тьма.
— Это у нас еще не настоящая ночь! — мрачно Пека произнес. Похоже, семейное счастье доконало и его. Как-то стало смутно: зачем я прилетел?
Во тьме мелькали лишь белые березки вдоль дороги.
— Комсомольцы посадили еще, — сказал Пека словно с издевкой.
— Ну а что в этом плохого? — вступился я. — Было такое время.
Теперь, видно, другие времена… Комсомолом я никогда не увлекался, но и нельзя все, что было, во мрак погружать.
— Нарисуем! — бодро смотрел по сторонам. Картина довольно странная открывалась. — А чего чуть не на каждой березе венки?
— Так бьются все! В основном бандовня нынче ездит. Им что чужая жизнь, что своя.
— Прям какая-то аллея героев! — вырвалось у меня.
— Угадал. — Пека впервые усмехнулся, хоть и невесело. — Так все и зовут.
Навстречу пер какой-то черный катафалк с темными окнами.
— Аккуратней рули!
Но Пека, видно, не собирался уступать. Судя по состоянию его — не прочь и наш с ним венок тут повесить.
— Ты что делаешь?! — Пришлось мне самому схватиться за руль.
Стояли, отдыхивались… Похоже, поездка сюда не такой уж радостной может получиться. И не такой длинной.
— Разъездились тут! — просипел Пека. Как видно — враги!
Наконец-то дома… и какие-то пьяные толпы. И что особенно жутко — молодежь.
— Выходной, что ли?
— У нас теперь выходные сплошь. Стоит все!
— Скучаешь по работе? — вырвалось у меня.
— Да хер ли по ней скучать? Это я для тебя тут художества рисовал. А на самом деле так… потное однообразие.
— И то кончилось.
— Ну это мы еще будем смотреть. Горизонты глубже восьмисот закрыть хотят. Невыгодно им! Хотят сверху наскрести себе, а остальное все кинуть. Не выйдет у них!
А я боюсь — выйдет. И поселка не узнать. Хотя при первом знакомстве казалось — куда ж хуже? Всегда есть куда. То там, то сям окна вынесены вместе с рамами, внутри следы пожарища, копоть по фасаду. Построил Пека… ранний ренессанс! “Тут будет город-ад!”
“Да, выжигают тут... неугодных”, — подумал я. И вряд ли Пека в числе “угодных”. Оставшиеся окна, вплоть до верхних этажей, в грубых решетках.
— Это от воров, что ли?
— Нет, от комаров!
— Мне кажется, Пека мне не рад, — высказал я, когда Пека, напившись, рухнул.
Да, и Инна усохла. Усохнешь тут!
— Почему не рад? — усмехнулась она. — Для любимого дружка из могилы вылез!
— Как?
— Так. Сели с дружками в руднике, давно отключенном, и не выходят! Будто кому-то есть дело до них. Тут теперь другие дела.
— Но какие же?
— А какие везде! “Шахты стоят — мерседесы ездят”!
— Встретили тут один…
Инна обмерла.
— Таранить он его не пытался?
— Нет.
— Ну, видимо, пожалел тебя… для первого раза.
Да нет. Не пожалел.
— Ну и сколько он еще пробудет тут? В смысле, на поверхности?
— Спроси у него. Надеюсь, пока ты тут…
Ясно. Затем и позвала! Вытащить мужа из “могилы”.
— А Митька что?
— Аппендицит сделали. Теперь карантин у них там... по гепатиту. И слава богу! — вдруг вырвалось у нее.
— Что ты такое говоришь?!
— Здесь нечего Митьке делать! — затряслась. — О сыне он не думает!
Совсем уже ошалела от отчаяния… Конечно, про то, как Митя хохотал над моей книгой, придерживая шов, она уже не скажет. Теперь ни к чему. Да-а, прилетел на праздник! Праздников не напасешься на тебя.
— Так точно Пека не скроется, пока я тут? — тактично тему переменил.
Она пожала плечами.
— Тут мы еще избу-читальню открываем. Все книги, что он копил, отдали туда. И твои, что ты нам дарил, — тоже. Раньше он увлекался книгами. Надеюсь, хоть это вытащит его!
Откуда именно это его “вытащит” — она не уточняла. Но и не надо уточнять. Отовсюду!
— Сколько сил он в нее вложил! Задним числом узнала: свои ртутно-золотые бляшки растапливал, чтобы материалы купить.
То-то он зеленый такой.
— Все говорил: “Вот приедет к нам Попик!” — Она смутилась. — Так он называет тебя. Не знал?
— Нет.
— Знай теперь. “Вот приедет к нам Попик — будет где выступить ему”… Библиотеку-то поселковую сожгли…
— Господи! Библиотеку-то за что?
Она пожала плечами.
— Зато теперь вот! — подвела к окну. За окном (из щелей торчит вата… да, особо аккуратной хозяйкой она не была никогда) простирался бескрайний темный двор — как я понимаю, до Северного полюса… Прямо под окнами был детский городок, качели, карусель… тоже слегка обожженные, и рядом с ними поднималась избушка в четыре окна... и ее тоже сперва воспринял как часть детского городка. А это, гляди, центр культуры!
Читать дальше