Петра Вернер - Неожиданный визит [Рассказы и повести писательниц ГДР]

— Мам, ты совсем беспамятная, что ли?

— Ешь, не болтай!

— А что будет, если ты все начнешь забывать?

— Ну сколько можно копаться!

— Сейчас.

— Иди, будь умницей. Осторожно только переходи через улицу, лучше опоздать, слышишь? Ну пока!

— Пока, мамочка. Юлиане хорошо, она сегодня может дольше спать, правда?

— Тебе тоже хорошо, ты чему-нибудь научишься.

Кордула ушла, а я снова легла спать, на сей раз раздевшись. Около половины десятого явилась Юлиана, затеяла подле меня игру, но я даже глаз не открыла, так и спала под ее щебет. В половине двенадцатого из школы вернулась Кордула, и только тогда мы наконец поднялись. В тот день она у нас одна трудилась. Мы с Юлианой встретили ее с должным почтением и все вместе отправились на кухню есть картофельный суп, который я сварила накануне.

В дверь позвонили. Я открыла и увидела букет роз, а над ним смущенное лицо. Я не сразу поняла, кто это.

— У вас сегодня день рождения.

Я совершенно забыла, что сегодня мне исполнилось тридцать три. Дети переглянулись.

— Мама, почему ты нам ничего не сказала? — воскликнула Кордула.

— Девочки, этот симпатичный дядя — шофер, который привез меня вчера вечером домой.

Он представился, начал что-то им весело рассказывать, но девочки смотрели на него настороженно. Чтобы как-то разрядить обстановку, я сказала:

— Хотите поиграть с нами в лото?

Я прошла в комнату, чтобы убрать постель.

— Мы только что встали.

— Понимаю, понимаю, — кивнул он.

Хорошо хоть со стола успела убрать, подумала я.

Мы сыграли один кон, другой, и наш гость поднялся.

— Я должен идти.

Уже спускаясь по лестнице, он обернулся.

— Можно мне как-нибудь к вам еще зайти?

Я улыбнулась. Он быстро сбежал вниз.

— Мама, почему ты ему не ответила?

— Мама, скажи, почему?

— Мама!

Кажется, я на них прикрикнула. Дети с недовольными физиономиями скрылись в своей комнате. Я принялась за дела. Нужно было зачинить кое-что из детских вещей, просмотреть у Кордулы тетради, написать заметку в стенную газету нашего отдела. В дневнике у Кордулы была запись: «Принести деньги на завтраки!» Я проверила деньги. Пятидесяти марок не хватало. Нет, это невозможно! Но их и в самом деле не было.

Память лихорадочно заработала: такси, у меня пятьдесят марок в руке… Положила я их назад? Когда? В такси? В прихожей? Но пока я была в ванной, там оставался шофер. Сумка валялась на столике, и с тех пор я в нее не заглядывала. Нет, не может быть! Лучше вообще не думать об этой бумажке.

Я махнула рукой на все дела, сложила тетради Кордулы в папку и позвала девочек.

— Пошли, я куплю вам мороженое.

В прошлое воскресенье мы были в зоопарке. Я опять сидела на мели. Восемьдесят пфеннигов — проезд, три марки за входные билеты, с собой картофельный салат с селедкой и бутылка с чаем. На такой обед мои девочки согласны только ради зоопарка. Все вместе получается дешевле, чем, например, банка ананасного компота за семь тридцать — десерт к воскресному обеду.

Около террариума я вдруг увидела в толпе знакомое лицо, и сразу в памяти всплыло мое злосчастное тридцатитрехлетие. Мы обменялись взглядами и прошли мимо, демонстративно не поздоровавшись. Я чувствовала себя очень уверенно в наконец-то купленном новом демисезонном пальто.

Выше голову. Оглянуться на детей. Подойти к ним, встать под их защиту. Твои дочери, маленькие девочки, какие они уже большие. «Я хочу хоть немного пожить своей жизнью, пожить для себя», — нет, никогда ты им этого не скажешь, потому что они и есть твоя жизнь, ключ к твоему шифру, который так никто и не отыскал.

Перевод И. Щербаковой.

Она поднималась к отелю. Лыжи давили плечо, ботинки сделались пудовыми, скользили. Воздух был влажен, падал снег, в долине уже стемнело.

За пеленой снега Марта увидала ярко освещенный вход. У стеклянных дверей стоял Пьер и смотрел на горы. Все-таки он приехал!

Ей показалось, что Пьер с кем-то разговаривает. Это было так на него похоже, он не мог не обменяться хоть парой слов, если кто-то стоял рядом, пусть просто о погоде. Но, может, это не Пьер, кто здесь в отеле знает французский? Нет, все-таки Пьер, наконец-то приехал. Марта убыстрила шаг, потом бросила лыжи в снег и побежала к отелю. Она не заметила, в чем Пьер, как выглядит, поседел ли, постарел, просто бросилась ему на шею и долго стояла, уткнувшись лицом ему в плечо. Ей передалось его напряжение, усталость после долгого пути.