Харуки Мураками - Ускользающая метафора

Я, ничего не говоря, слушал ее.

— Это может отдавать фатализмом, но я на самом деле так почувствовала. Очень искренне, очень сильно — и подумала: раз уж так произошло, я во что бы то ни стало сама рожу и в одиночку воспитаю этого ребенка. А заодно посмотрю, что произойдет со мной в дальнейшем. Мне это показалось очень важным.

— Хочу спросить тебя об одном, — решительно сказал я.

— О чем?

— Вопрос простой, поэтому достаточно ответить «да» или «нет». И больше я ничего не скажу.

— Хорошо. Спрашивай.

— Ты не против, если я вернусь к тебе?

Она слегка нахмурилась и опять пристально посмотрела на меня.

— В смысле, ты хочешь, чтоб мы опять жили как супруги?

— Если это возможно.

— Хорошо, — тихо и почти не колеблясь ответила Юдзу. — Ты пока что мой муж, в твоей комнате — как ты вышел — так все и осталось. Захочешь вернуться — можешь это сделать когда угодно.

— А с тем человеком тебя что-либо связывает? — спросил я.

Юдзу легко покачала головой.

— Нет. Все кончено.

— Почему?

— Для начала, я не хочу давать ему отцовских прав.

Я молчал.

— Для него, пожалуй, это стало неожиданностью. Само собой, — сказала она и несколько раз потерла руками щеки.

— А мне — не против?

Она положила обе руки на стол и еще раз пристально посмотрела на меня.

— Ты, похоже, немного изменился. Что-то в лице — и чем-то еще…

— Про выражение лица я не знаю, но считаю, что кое-чему научился.

— Я тоже, возможно, кое-чему научилась.

Я взял чашку, допил кофе из нее и сказал:

— Масахико теперь после смерти отца совсем не просто. Потребуется время, чтобы все успокоилось. А когда все поутихнет — думаю, вскоре после Нового года, — я хочу привести вещи в порядок, все собрать и перебраться из того дома обратно в нашу квартиру на Хироо. Ты не против, если я так и сделаю?

Она очень долго смотрела мне в лицо — будто после долгой разлуки увидела милый сердцу пейзаж. Затем вытянула руки и нежно ими накрыла мои, тоже лежавшие на столе.

— Если получится, я хотела бы попробовать все исправить. С тобой, — сказала Юдзу. — Признаться, я долго об этом думала.

— Я тоже, — сказал я.

— Я не знаю, как все сложится.

— Я тоже не знаю. Но попробовать стоит.

— Я вскоре рожу ребенка от непонятно какого отца и буду его воспитывать. Ты не против?

— Я не против, — ответил я. — И вот что еще. Я скажу, но только ты не подумай, что я спятил. Может быть, я и есть вероятный отец ребенка, которого ты собираешься родить. Мне так кажется. Может быть, тебя сделала беременной моя любовь, мои мысли о тебе издалека. Мой замысел — по какому-то особому каналу.

— Твой замысел?

— Такова одна из моих гипотез.

Юдзу задумалась над моими словами, а потом произнесла:

— Если так, то это чудесная идея.

— В этом мире нет ничего достоверного, — ответил ей я. — Но мы хотя бы способны во что-нибудь верить.

Она улыбнулась. На этом наш разговор в тот день закончился. Она вернулась домой на метро, а я на запыленной «королле»-универсал поехал в дом на горе.

Через несколько лет после того, как я вернулся к жене и мы стали жить вместе, 11 марта в восточной части Японии произошло сильное землетрясение. Я, сидя перед телевизором, наблюдал, как от префектуры Иватэ до префектуры Мияги один за другим рушатся и гибнут прибрежные города. Места, по которым я прежде бесцельно путешествовал на стареньком «пежо-205». Среди них наверняка был и тот городок, где я встретился с «мужчиной с белым “субару форестером”». Однако на экране телевизора я видел лишь останки многочисленных городков, сметенных и разметанных гигантским чудовищем цунами. Я не обнаружил ничего, что было бы связано с тем городком , который я тогда проезжал, — ведь я даже не помнил его названия, а потому и никак не мог выяснить, насколько сильно он пострадал от стихии и как изменился его облик.

Не в состоянии что-либо делать, буквально онемев от потрясения, я несколько дней напролет просто пялился в экран телевизора и не мог от него оторваться. Мне хотелось приметить в тех кадрах хоть какой-то пейзаж, связанный с моими воспоминаниями. Иначе, как мне казалось, что-то ценное, сохранившееся у меня внутри, унесет в какую-то неведомую даль, и оно там попросту сгинет. Мне хотелось немедленно сесть в машину и поехать туда — своими глазами убедиться в том, что там осталось. Но это, конечно, мне не удастся: трассы в разных местах перерезаны, городки и деревни в изоляции. Разрушены и утрачены все жизненно важные коммуникации — электричество, газ, водопровод. А в граничащей с юга префектуре Фукусима — примерно там, где умер мой «пежо-205», — случился коллапс на прибрежных атомных электростанциях. В такой ситуации мне никак туда не пробраться.