Хелен Джонс - Если ты мне веришь

И, наверное, я ни за что не поверю, в то, что рассказывала Кристен. До того момента, пока сам не сойду с ума с этой работой и с этой жизнью.

Девушка, наконец, успокоилась, но не собиралась произносить ни слова. Может, из — за обиды, может, из за усталости.

— Кристен, нам пора в больницу, — проговорил я, пытаясь тронуть девушку за плечо. Она резко увернулась, не дав себя коснуться, — знайте, мисс Раян, что вам пора взрослеть, — добавил я и уже через несколько секунд пожалел об этом. Кристен бросила на меня зловещий взгляд, который я всегда буду помнить. Ее раскрасневшиеся глаза уже не были похожи на глаза девушки, полные радости. Казалось эти глаза, которые посмотрели на меня в тот момент, никогда не испытывали счастья. Ее губы исказились и выражали явное недовольство. Они были пропитаны жестокостью и болью, которую не мог бы выдержать простой смертный человек.

Девушка могла лишь выдавить из себя:

— Я думала, что могу вам доверять, — только проговорила она, как кашель тут же перехватил ей доступ кислорода. Она даже не могла вздохнуть, как подобается, от этого ее слезы снова наполнились слезами. Но те слезы явно были не от того, что Кристен осталась непонятой совершенно никем, а от боли, которую доставляла ей болезнь.

Мое сердце замерло. «Только не сейчас», — мысленно проговорил я и вглядывался в лицо девушки как можно тщательнее, чтобы разобрать, в чем дело. Поначалу я подумал, что это лишь обычное явление, но совсем скоро даже тот старый умерший эгоист начал мне твердить, что время пришло.

Кристен скорчилась, не давая мне больше взглянуть на свое лицо, и от этого мне стало еще страшнее. «Только не сейчас» — повторял я, но уже намного громче.

Глава 47

Я шел домой, с мыслями о том, что моя жизнь снова становиться, как и прежде. Хоть рассказы Кристен и были ерундой, все же им удалось внести в мою жизнь немного разнообразия. И сейчас, когда мисс Раян уже не было что рассказать мне, я был более чем просто расстроен.

К тому же, Кристен не хотела со мной разговаривать. Откашлявшись, она даже ни разу не посмотрела на меня, хотя мне удалось заметить на ее глазах свежие слезы. Кристен вообще больше ни сказала мне ни слова и на все вопросы она отвечала равнодушным молчанием.

Конечно, после того, что я выразил свое мнение по поводу ее истории, это было ясно. Кристен просто не могла ничего мне сказать. Даже если бы очень захотела. Истории уже не было, а размышления по поводу нее потеряли всякий смысл после моих слов. Наверное, будь я на месте мисс Раян, я бы поступил также. А может, и нет. Я просто никогда не смогу быть на ее месте. Если только Бог мне не подарит такую удачу, как сойти с ума. О чем я, собственно, и просил его вечерами.

Но все же те несколько минут разговора с Кристен повлияли на все мое настроение в тот день. Мне совсем ничего не хотелось. И снова эгоист преобретал силы и вынуждал поступать меня так, как я совсем не хотел. Но я не знал, как освободиться от него и как снова начать жить. Ведь я совсем ни сколько и не изменился. Все оставалось по прежднему.

Даже звонко лающая Розалинда не придавала мне никакой радости. И это, видимо, моя любимица поняла сразу. Она уныло побрела назад в комнату, даже не дав погладить себя. Рози привыкла к такомуобращению, но я будто даже не замечал того, как дурно обхожусь со своей питомицей.

Мои глаза постепенно заплывали пленкой безразличия, но все же сквозь нее я смог различить угнетенную собачью фигуру. Ей явно недоставало любви.

«Розалинда, и ты туда же!», — крикнул я ей вслед, но собака даже не повела ухом и скрылась за стеной. Тогда мне хотелось, и кричать, и плакать, и истерически смеяться. Я совершенно не знал, что дальше делать, и от своих мыслей меня повергло в дрожь.

Беспомощно валялось мое тело на разодранном диване, но голова и не думала отдыхать. То и дело ко мне приходили мысли о жестокости этого мира, о его проблемах, о Кристен, в конце концов.

Но о мисс Раян я, отчего — то думал не так долго, как прежде. Мне лишь пришло в голову, что, возможно, Кристен действительно что — то видела. Но после того, как я произнес мысленно те слова, мое тело снова задрожало. И как можно было такое подумать?

«Джим Норвингтон, не сходи с ума!», — крикнул я в потолок, но ответа, как и ожидалось, не послышалось.

Мысли настигали меня, накладываясь друг на друга и, в итоге они перемешались до такой степени, что я невольно спрашивал себя: «А не сумасшедший ли я уже?» Но ответить на это я не смог, ибо мои силы и физические, и умственные совсем иссякли и я медленно начал погружаться в сон.