Хелен Джонс - Если ты мне веришь

Проговорив все это у себя в голове с неимоверной скоростью и в очередной раз поблагодарив свой сонный внутренний голос, я решила тихо произнести:

— Думаю, нам стоит прогуляться по магазинам, — безрадостно ответила я, хотя и старалась всеми силами выдавить из себя хоть чуточку положительных эмоций.

Люсинда была определенно рада такому моего ответу и, сложив грязную посуду, мы незамедлительно отправились в центр нашего небольшого городка, на который я когда то совсем недавно смотрела свысока, — Кристен наконец удалось чуть пристать, побеждая боль. Я старательно вглядывался в ее тусклые глаза, пытаясь прочесть хоть что — то. Но нет. В них была только пустота.

Город также нисколько не изменился. Даже те же люди, казалось, ходили в одно и то же время в одном и том же месте. Все это меня постепенно сдавливало.

Было чувство, что я совсем несвободна в этом мире. Хотя, наверное, испытав чувство свободы однажды, будешь думать о ней всегда. Так было со мной.

Меня совсем не привлекали ни красочные витрины, ни интересные безделушки, которыми торговали пожилые люди. Мне было все равно совершенно на все. Даже на то, что я находилась там, рядом с Люсиндой, меня не радовало. Конечно, это меня совсем не утруждало. И мне было приятно провести с ней тот день, однако все же внутри я чувствовала, что мне, определенно, чего — то или, точнее, кого — то не хватает. И я даже знала кого.

Тетушка терпеливо водила меня по разнообразным магазинам, пытаясь меня развлечь. Она была такой милой! Хотя я видела, что Люсинде это тоже было не в радость. Она показано любовалась какой — нибудь вещью, восхищалась ею, а затем ложила на место, морщив нос. Я видела это не раз. Тетушка купила лишь необходимые продукты, чтобы приготовить ужин, на этом наши покупки закончились. И зачем только ей пришла в голову мысль о том, чтобы взять меня снова к себе?

Конечно, я благодарна тетушке за то, что она хоть как — то попыталась завлечь меня, сделать так, чтобы я забыла о том парке, о том животном. Но, наверное, это было просто невозможно. И вовсе не потому, что все дела были для меня скучными и даже муторными, все же дело, скорее, было во мне. Я слишком запуталась в своих желаниях и мечтах, что действовало на меня губительно.

Я не могла, как все девушки моего возраста, улыбаясь, прогуливаться мимо магазинов, торчать в них по два часа, а затем выходить с новенькими блестящими пакетами. Это было совсем не для меня.

Помню, однажды, Люсинда говорила, что я веду себя как ребенок, что мне следует повзрослеть, познать жизнь, а уж потом судить о ней.

Но я не могла делать то, что, по моему мнению, было не только пустой тратой времени, но также и просто было глупостью. У меня не было таких интересов, которые должны были бы быть. Наверное, в этом и заключается моя проблема. Наверное, я не такая, какой нужно быть, чтобы выжить. И это считалось не только моей тягостью. Но и всех, кто меня окружал.

Даже прохожие смотрели на меня так, будто знали, кто я и что твориться у меня в голове. Они прожигали меня своими злобными взглядами, давая мне еще поводы для дальнейших размышлений. Хотя, быть может, это и было хорошо. Так, я знала, о чем думать, а значит, могла дальше существовать. По крайней мере, следующие несколько минут.

— Кристен, надеюсь, ты не сильно огорчена нашей прогулкой? — спросила Люсинда, направляясь к дому. Это было странно, ведь за то время, пока мы «гуляли», нам не удосужилось обменяться ни единым словечком. Разве что тетушка наигранно разглядывала ужасные вещички, спрашивая моего мнения. А я лишь пожимала плечами, или отрицательно качала головой. Это все, на что я была способна.

В том городе мне было совсем не по себе. И, наверное, зря Люсинда попыталась меня вывести из того молчаливого состояния. Я не была готова на разговоры. И сама все испортила.

Отчасти, мне было жаль тетушку. Она старалась сделать все, чтобы я, наконец, забыла о тех бреднях, которые я поначалу пыталась ей внушить. Какая же я была глупая! — горестно воскликнула девушка, тихонько ударив ладошкой себя по голове, — мне следовало молчать!

Я погладил Кристен по голове, успокоив ее таким образом и уняв ее боль, только что причиненную ею самой. Она тут же шмыгнула носом, словно хотела заплакать, чего я искренне не хотел видеть. Но, опять же, не из — за отвращения. Ямне просто не хотелось видеть, как Кристен страдала.

— Мисс Раян, так получилось, значит, все так и должно быть. Все в продяке, — произнес я и, через пару секунд убрал руку с головы Кристен. Она робко посмотрела на меня: