Эрнест Гейнс - И сошлись старики. Автобиография мисс Джейн Питтман

— Нет, этого он не знает. И не поверил бы, кто бы ему это ни сказал. Он верит, что лошади созданы для того, чтоб их объезжать. Все лошади созданы для того, чтобы их объезжали, это верно, но не каждому человеку дано справиться с каждой лошадью. И эту лошадь твой Питтман не одолеет. Твой Питтман постарел и растолстел. И он уже не тот человек, каким себя считает.

— Он здоров, — говорю.

— Ах, mon sha, — говорит она.

— Я это знаю. И можете любого спросить.

— Мы говорим о лошадях и о том, как их объезжают, mon sha, — сказала она. — С этой лошадью твой Питтман не справится. Это придется сделать другому. И если тот останется верен себе, найдется и на него лошадь. А нет, так его погубит что-то еще. Может быть, грипп.

— Опять грипп, — говорю.

— И грипп тоже. Mon sha, человек рожден для смерти. С минуты рождения он бежит наперегонки со смертью. Но человек никогда не побеждает и даже вровень добежать не может. А потому остается одно: как можно лучше использовать короткий срок, данный нам богом. Почти все мужчины стремятся эти краткие годы потратить на то, чтобы доказывать, что они — мужчины. И выбирают самые глупые способы.

— Джо говорил, что был бы рад стать фермером, если бы белые оставили его в покое.

— Знаю, mon sha, знаю, — сказала она. — С тебя доллар, если не возражаешь.

— Мне бы еще какой-нибудь порошок, — сказала я. — Не очень сильный, только чтоб не допустить его к этой лошади.

— Тогда доллар с четвертью, — сказала она.

Пока я разворачивала носовой платок с деньгами, она подошла к шкафчику. Я увидел, что она достала склянку и отсыпала порошку на бумажку. Посмотрела, сколько насыпалось, и добавила еще.

— Когда объезжают лошадей? — спросила она.

— По субботам.

— Рано или поздно?

— Поздно. Когда все собираются.

— Утром в субботу, как только пропоет петух, встань и рассыпь немного порошка по полу, чтобы Питтман прошел по нему, — говорит. — Лучше с его стороны кровати, где он спит. Пока петух еще не кончил петь, пойди к загону и еще немножко рассыпь у ворот.

— И тогда он не сядет на этого коня?

— Нет, дорогая моя, не сядет.

Я заплатила деньги и ушла. В платке у меня был порошок, и мне стало легче на душе. Весь день мне было хорошо. Ночь я не спала, но тоже потому, что мне было хорошо. Но на следующий день меня одолели сомнения. Откуда я знаю, что порошок подействует? Может, она дала его мне, только бы отвязаться? Она не выбирала склянку, а взяла первую попавшуюся. По правде говоря, мне хотелось, чтобы она насыпала из зеленого пузырька, а не из красного. Мне становилось все хуже. Джо спросил, здорова ли я.

— Конечно, здорова, — говорю. — Чего ты спрашиваешь?

— Просто так.

В большом доме мисс Клэр меня тоже об этом спросила:

— Что-нибудь случилось, Джейн?

— Устала немножко, — говорю.

— Иди-ка домой. Придешь завтра, — сказала мисс Клэр.

Это было в четверг. В ночь на пятницу я вовсе не сомкнула глаз. И утром мне было совсем скверно.

— Иди домой, Джейн, — сказала мисс Клэр.

Джо в тот день ушел на охоту, и я была дома одна. Стоило мне прилечь и закрыть глаза, как передо мной вставал этот черный дьявол в загоне. Спать мы легли рано, потому что завтра была суббота — день, когда объезжают лошадей. Джо устал на охоте и сразу заснул. Спали в своей кровати девочки. Только я лежала без сна. Наверно, одна во всем поселке.

Я знала, что в эту ночь мне все равно не заснуть, а потому встала и оделась. Я хотела посидеть у очага, но вдруг оказалась на улице. Холодно было очень и светло, как днем. Я не знала, зачем вышла на улицу. У меня ведь и в мыслях не было выходить. Но теперь, на улице, я поняла, что иду к загону.

Все остальные лошади жались друг к другу для тепла — все, кроме него. А он обходил загон, точно хозяин. Почуяв меня, он остановился и поднял голову. Я стояла и смотрела на него, прижимая руки к груди, потому что было холодно. Не помню, как я открыла ворота, — помню только, что я вошла в загон и хотела выгнать его оттуда.

Я махала руками, кричала: "Пошел, пошел!", а он никак не шел к воротам, пока не прибежал Джо. И тут они оба бросились к воротам. Жеребец на шаг опередил Джо и помчался через поле. Земля подмерзла, и стук его копыт был слышен за милю. Джо вбежал в загон, сшиб меня с ног, потом поднял и перекинул через изгородь. Я не сразу опомнилась, а когда поднялась на ноги, Джо уже вскочил на свою лошадь и погнался за жеребцом. Я закричала и побежала за ним.

— Оставь его! Оставь его, Джо! — кричу.

Из домиков выходили люди посмотреть, что случилось. А когда узнали, что жеребец вырвался из загона, они оседлали лошадей и поскакали следом. Я бежала за Джо до самого болота, а потом пошла домой и всю ночь сидела у очага, ждала, когда они вернутся.