Лорен Уолк - Волчья лощина

— Джордан? — Папа весь подался к Тоби.

— Вымышленное имя, — произнесла мама.

— Нет, не вымышленное, — возразил Тоби. — Я Тобайес Джордан, плотник из Мэриленда. И ни в какой колодец я никого не спихивал.

Тут бы мне смолчать. Молчанием от всего откреститься. Никто ведь не знал, что я привела Тоби. Одет он был как типичный фермер. Папа своих вещей нескоро бы хватился. Я бы успела вымыть и вернуть в кладовку и ведро, и банки, спрятать фотоаппарат, подкинуть в мамину корзинку ножницы. Тоби меня бы не выдал. Сказал бы, что одежду с бельевой верёвки стащил, постригся без посторонней помощи и в амбар проник самовольно.

— Тоби в бега не подавался, — объявила я. — Это я его уговорила, чтоб со мной пошёл. Он и не думал прятаться. Это я его на сеновал затащила. Я его постригла. Я для него одежду взяла. У папы. Если б не я, он бы сам ничего этого не сделал.

Мама, даром что сама же рассекретила Тоби, от таких признаний глаза вытаращила. Папа ни словечка вымолвить не мог.

— Аннабель пыталась мне помочь, — подал голос Тоби. — Не надо на неё сердиться.

— Надо, — возразила мама. — Да я не могу. Пока. Вот очухаюсь — может, тогда…

— Не верится, что вы — Тоби, — выдохнул папа. — Вы теперь совсем… другой.

— Нет, папа, на самом деле Тоби — прежний.

— А я говорю — другой.

— Я и правда другой, — сказал Тоби. — Но только с виду. Бетти на меня клевещет. Я ничего такого не делал. — Тоби поднялся из-за стола. — Пойду-ка я подобру-поздорову, а то со мной греха не оберётесь.

Не успела я его остановить, как мама скомандовала:

— Садитесь, Тоби. Погодите. Я сейчас соображу. Минуту мне дайте. Ох, вот беда так беда. Как там Коулмен говорил? Сам чёрт ногу сломит. Оно и есть. — Мама заправила за ухо прядь волос. — И вообще, я пирог испекла, зря, что ли? Чему быть — нам неведомо, а пирога мы всё-таки поедим.

Мама поднялась, стала резать пирог. Оказывается, она и сливки взбила заранее — будто на Рождество.

— Подождите, не ешьте. Я ещё кофе сварю.

Мы послушались. Ждали, облизывались на пирог. Потому что мама говорила своим особым, не терпящим возражений тоном. Если б я этот тон не усвоила, не применила его к Тоби, мы четверо сейчас бы в кухне не сидели.

Мне мама дала молока, папе и Тоби налила кофе. Снова распорядилась:

— Ну, приступайте. Пирог сам себя не съест. Тоби не ел — смаковал. Мы давным-давно управились, а он всё растягивал удовольствие. Мы тарелки отодвинули, глядели на Тоби, словно на жирафа или на марсианина. Даже мне не верилось: вот он, тот самый Тоби, из которого слóва было не вытянуть, который ни зимой ни летом плаща со шляпой не снимал, сидит с нами в кухне, наслаждается пирогом.

— Никак не разберусь, — не выдержал папа (Тоби как раз отправил в рот последнюю крошку и держал её на языке, прикрыв глаза). — Не пойму, как вы спрятались буквально у нас под носом? Аннабель словно чары наложила. Констебль со вчерашнего дня в поисках, а вы тут…

Тоби пожал плечами:

— Пока дождь ещё не слишком разошёлся, я рыбачил. В ручье. Потом к Тёрнеру пошёл, улов на вяленое мясо менять. Пообсох у него в сарае. Дома оказался уже в сумерках…

— А констебль Олеска ещё раньше в коптильне побывал. Он ушёл к тому времени, как Тоби вернулся, — вставила я.

— Ну, я вещи мокрые развесил по крюкам да и заснул. Понятия не имел, что Бетти пропала. А перед рассветом Аннабель ко мне постучалась и говорит: так и так, ищут вас, пойдёмте со мной.

Тоби взглянул на маму, чуть улыбнулся, но мама пока была не расположена отвечать на улыбки.

— Ваша дочь вот таким же голосом велела мне собираться, каким вы насчёт пирога распорядились.

Папа усмехнулся, правда, тотчас скроил серьёзную мину.

— Слыхивал и я этот голос, — пробормотал он будто про себя.

— И не раз ещё услышишь, если не поостережёшься, — бросила мама.

— Значит, вы, Тоби, находились на сеновале с самого…

— С рассвета, Джон. С сегодняшнего рассвета. — Здоровой рукой Тоби огладил бородку, провёл по горлу. — А кажется — годы минули.

— Значит, — теперь папа обращался ко мне, — ты пошла в Коббову падь одна, в темноте?

Я кивнула. Меня обуревали разом гордость, и чувство вины.

— Заснуть не могла. Всё думала: как ни крути, Тоби, выходит, виноват. Папа, мама! Сами посудите: если б я Тоби не спрятала, его бы полиция арестовала!

С этим спорить не приходилось. Мы отлично знали, что думают о Тоби в округе, как к нему относятся Гленгарри, да и наша тётя Лили.