Лорен Уолк - Волчья лощина

Мать Бетти забралась в кабину, к констеблю, а дедушка и бабушка вместе с двумя спасателями уселись в прицепе рядом с Бетти. Старой миссис Гленгарри предлагали место в кабине. Она отказалась наотрез:

— Спасибо, я с моей деточкой буду.

Если только можно торопиться на черепашьей скорости — тогда да, тогда констебль торопился. Со всеми предосторожностями, стараясь не дёрнуть прицеп на старте, он завёл мотор и стал выруливать на подъездную дорожку. Мы с папой, Тоби и прочие спасатели остались стоять, светить друг на друга фонариками, переводить дух, унимать сердцебиение.

— Я Джед Хопкинс, — представился один фермер, протянул руку и держал её на весу, пока Тоби не сообразил: обращаются к нему, и руку следует пожать.

— Вы просто герой, дружище. На такое не всякий способен.

— Да уж, — подхватил другой спасатель, также протягивая Тоби руку, называя своё имя.

Вслед за этими двумя представились и остальные. Каждый похвалил Тоби.

— Вы, Джордан, не только девочку спасли, — заговорил папа. — Вы спасли и нас. От ночных кошмаров. Только, боюсь, они теперь вам будут сниться. Меня зовут Джон Макбрайд. А это моя дочь Аннабель.

— Очень рад знакомству, — произнёс Тоби, избегая глядеть мне в лицо.

Мужчины смотали верёвку и забросали колодец толстыми ветками, чтобы никто больше не провалился.

— По-моему, Аннабель, нам пора домой, — произнёс папа.

— По-моему, тоже, — отозвалась я, ища Тоби глазами.

Тоби стоял возле коптильни, спиной ко мне.

— Ребята, полезайте в прицеп, я вас до ваших фургонов довезу, — предложил папа.

— А он как же? — шепнула я, кивая в сторону Тоби.

— Джордан? Чужак, что в колодец полез добровольно? За девчонкой, которую в глаза не видел? Он будет нашим гостем.

Тоби поехал в прицепе вместе с собаками и в компании четверых фермеров: двое были нам ближние соседи, двое — дальние. Возле церкви они вылезли и расселись по своим машинам. Папа крикнул напоследок: «Спасибо всем!» — фермеры замахали, заулыбались и отправились по домам — жить дальше, как привыкли, только теперь с историей, которую их внуки заберут в новое столетие.

Место в кабине освободилось, но Тоби ни за что не хотел его занять. Я обернулась на прицеп, увидела: Тоби жмётся к нашим собакам, но ни собачье тепло, ни застёгнутое на все пуговицы дедушкино полупальто, ни перчатки не спасают от ветра, от ледяной жути пережитого.

Наконец мы приехали. Собаки тотчас спрыгнули, бросились к конуре. Тоби медлил. Мы с папой вылезли из кабины.

— Пойдёмте в дом, Джордан, — позвал папа. — Даже не думайте — без ужина мы вас не отпустим.

Прибежали Генри и Джеймс — румяные, дышащие банным теплом, с влажными волосами. Захотелось сгрести обоих в охапку и разрыдаться. Я сдержалась. Братья всё равно вырвались бы, только плаксой бы меня обозвали. И вообще, моя любовь в особых доказательствах не нуждалась.

Папа забрал у Тоби пальто, повесил в шкаф — туда, где оно всегда и висело.

— Давайте перчатки, Джордан!

Но Тоби плотно сцепил руки на груди и уставился в пол:

— Я пока так… Не отогрелся ещё.

Прозвучало правдоподобно.

— Если не возражаете, Джон, я в перчатках побуду.

Папа улыбнулся.

— В перчатках за столом неловко, да я-то знаю, каково оно, когда пальцы окоченели.

На звуки наших голосов в кухню спустились дедушка, бабушка и тётя Лили. А мама там и была. Папа сказал, обращаясь ко всем:

— Вот, это Джордан. Джордан, познакомьтесь с моими родителями, Мэри и Дэниелом. А это моя сестра Лили.

Тётя Лили шагнула вперёд, протянула Тоби руку и скроила улыбку, что случалось с ней только в особых случаях.

— Как поживаете, Джордан? — почти пропела тётя Лили.

Я и не догадывалась, что у неё голос может так нежно звучать. Тоби помедлил, стянул правую перчатку и пожал тёте Лили руку.

— Рад познакомиться, — выдал он и снова надел перчатку.

— Мои сыновья, Джеймс и Генри, — продолжал папа. — Как им вас называть, Джордан? Мистер, а дальше?

— Джордана вполне достаточно.

Мальчики расхрабрились, спросили в один голос:

— Вы нашли Бетти? Мёртвую нашли, да?

— Прикусите языки, — шикнула тётя Лили.

— А это Сара, моя жена, — представил папа. Тоби, стоявший в дверном проёме, между кухней и прихожей, между папой и мной, вдруг отвесил настоящий, мушкетёрский поклон. Только что шляпой пол не подмёл.

— Здравствуйте, миссис Макбрайд.

Услыхав этот голос, мама остолбенела. Правда, быстро справилась с собой, вытерла фартуком руки и шагнула к Тоби: