Лорен Уолк - Волчья лощина

— Значит, вы Джордан?

— Да.

Мама вгляделась в его лицо. Узнала, подумала я; точно узнала.

— Входите и садитесь.

Мама взяла Тоби за локоть, повлекла к столу. Пока она разогревала ужин, папа рассказывал. Я время от времени вставляла словечко-другое.

Тоби отмалчивался. Даже когда папа дошёл до спуска в колодец, даже когда тётя Лили этим своим новым, мелодичным голосом воскликнула: «Ах, какой вы храбрый, Джордан!» Мальчики забросали его вопросами вроде: «Как там было — под землёй? Вы видели змей? А сороконожек? А правда, что, если всё рыть, рыть, в Китае вылезешь?» Тоби рта не раскрыл. Но, едва папа заговорил о состоянии Бетти, мальчики притихли. Да и никто папу не прерывал. Дослушав до конца, бабушка сказалась очень усталой, пожелала всем доброй ночи и ушла в спальню.

Вскоре поднялся и дедушка:

— Пожалуй, и мне пора на боковую. Вы, Джордан, яблочек у нас возьмите. Сара вам насыплет. Возьмёте? Не побрезгуете?

— Спасибо, возьму, — ответил Тоби.

Мама подлила кофе ему и папе.

— А мне кофе можно, мама? Немножко? — спросила я.

Мама сделала вид, что не слышит.

— Бетти выкарабкается? — обратилась она к мужчинам.

— Трудно сказать. Констебль повёз её в больницу. Обещал позвонить, подробнее рассказать.

— Ну а Тоби вы нашли? — вдруг спросила тётя Лили.

Я покосилась на Тоби и отвела глаза. Поймала мамин предупреждающий взгляд.

— Насчёт Тоби мы не в курсе, — сказал папа. — Зато теперь ясно: Бетти ходила к нему в коптильню, чтобы напакостить, и случайно в колодец свалилась. Сама.

— Если так, где же тогда Тоби? — не унималась тётя Лили.

— Сколько можно про одно и то же! — оборвала мама, накрывая согревшийся ужин для нас с папой и Тоби. — Бетти нашлась — и слава богу.

Посреди стола мама поместила большое блюдо — жаркое из говядины, картошки и моркови.

— Ну, приступайте. — И отдельно для Тоби добавила: — Угощайтесь, Джордан.

Тоби застеснялся, и тогда мама сама положила ему изрядную порцию:

— Ешьте скорей, пока горячее.

Я задержала дыхание, но Тоби просто-напросто снял правую перчатку и начал есть. Оставалось только надеяться, что никто не видит: левую руку, в перчатке, Тоби держит на коленях, под столешницей, а мясо измельчает краем вилки, обходясь без столового ножа.

Тётя Лили поднялась:

— Прошу меня извинить. Завтра ни свет ни заря на работу. Пожалуй, пойду спать. — Она прямо-таки просияла улыбкой в адрес Тоби. — Чрезвычайно польщена, что познакомилась с вами, Джордан. Надеюсь, вы к нам ещё заглянете, и не раз.

Тоби учтиво привстал:

— Может быть, мисс Макбрайд.

— Кстати, Джон! — спохватилась тётя Лили. — Ты так и не открыл нам, кто догадался поискать в колодце! Или это ищейки разнюхали?

Папа указал на меня вилкой:

— Одна ищейка. Вот эта. Наш родной, доморощенный Шерлок Холмс.

Кажется, кроме тёти Лили, никто не умел вскинуть всего одну бровь, выразить одновременно и недоверие, и рассудительность.

— Аннабель, как ты это вычислила?

Я пожала плечами:

— Когда узнала, какие показания дал Энди Вудберри, стала думать. Целый день думала — вот и догадалась. — Я смотрела тёте Лили прямо в глаза. — Вдобавок Тоби ничего плохого не сделал; учитывая это, не так уж и трудно было сообразить про колодец.

Тётя Лили поджала губы, вздёрнула подбородок.

— Воистину, Аннабель, степень твоего доверия к этому субъекту остаётся для меня загадкой. Только в наших краях он покалечил двух девочек — Руфь и Бетти; как знать, может, на его счету и другие жертвы.

— Генри, Джеймс, вам пора спать, — объявил папа, чем вызвал всегдашние протесты мальчиков и привычную реакцию тёти Лили.

— Живо в постель! — рявкнула тётя Лили и сунулась под стол, где притаились мои братья.

Оба разом выскочили и помчались вверх по лестнице.

Вытянув шею и длинный подбородок, тётя Лили почти бежала за мальчиками и водила головой то вправо, то влево, как если бы имела дело с овечьей отарой. Генри и Джеймс знали: она, если что, и укусит — не задумается.

Мы остались вчетвером. Мама налила себе кофе, присела к столу и стала смотреть, как мы едим. И вдруг спросила:

— Откуда вы, Джордан?

Тоби взглянул на меня, затем на маму:

— Родился в Мэриленде. Сейчас в Хоупвелле живу.

— И вы прослышали, что тут у нас девочка пропала?

Тоби кивнул, хоть и не сразу:

— Такие вести не стоят на месте.

— А занимаетесь чем? — не отставала мама. Голос у неё чуть зазвенел, хотя, наверно, мне этот звон просто померещился. В голове не укладывалось, как можно обмануться насчёт Тоби — тем более маме с папой.