Люк Оллнатт - Небо принадлежит нам

– Привет, соня, – сказал я.

– Привет, – вяло ответил Джек. – А каникулы уже кончились?

– Ничего подобного. У нас еще целых пять дней.

Он встрепенулся и потер глаза, прогоняя остатки сна, а потом принялся загибать пальцы.

– Понедельник, вторник, среда, четверг, пятница. Пять дней.

– Верно, – похвалил я его, присаживаясь на край дивана. – Кстати, я просмотрел твои фотографии. Небо получилось просто отлично. Хочешь, вместе поснимаем? Я покажу, как пользоваться моей большой камерой.

Джек торжественно кивнул:

– Я хотел сделать такую фотографию, чтобы было видно все вокруг.

Вдруг он словно застеснялся и, опустив глаза, тихо произнес:

– Извини, пап.

– За что, Джек?

Он пожевал нижнюю губу и ответил:

– Чтобы поснимать, я встал на стул, а вы с мамой говорили, что на стуле стоять нельзя.

Я потрепал его по голове:

– Ничего страшного, Джек, не извиняйся, но в следующий раз все равно сначала позови нас. А теперь, если хочешь, попробуем снять панораму моей камерой.

– А что это – панорама?

– Панорама – это то, что делал ты, снимая небо по кругу.

Джек тут же сел прямо и улыбнулся:

– А можно прямо сейчас?

Я принес аппаратуру, и мы втроем поднялись по винтовой лестнице на террасу. Полуденное солнце палило немилосердно, и лишь ветер, время от времени налетающий с моря, делал этот беспощадный зной более или менее выносимым.

Пока я устанавливал треногу, Джек внимательно наблюдал за мной, как всегда, отмечая про себя каждую мельчайшую деталь. Так уж был устроен его мозг.

– Это, Джек, называется «тренога». Теперь нам нужно закрепить на ней камеру. Поможешь мне?

Джек возбужденно закивал. Я придвинул поближе белый пластиковый стул, и Джек быстро вскарабкался на него. Стул пошатнулся, и я увидел, как на мгновение в глазах Анны промелькнул испуг. Я встал позади, чтобы в случае чего не дать Джеку упасть, и показал ему, как прикрепить камеру.

Я смотрел в видоискатель на извилистый берег бухты, убегающий в дымчатую даль, и чувствовал, что Джек не сводит с меня напряженного взгляда.

– Честно говоря, я только раз это проделывал, но мы все равно попытаем счастья, – сказал я. – Смотри вот сюда.

Джек наклонился над видоискателем:

– Ой, пап, как красиво.

– А теперь надави вот на эту кнопку, только сильно не жми.

– Вот так? – спросил Джек, и я уловил исходивший от него запах морской воды и защитного крема.

– Совершенно верно, ты молодчина. А теперь слушай.

Джек приставил ухо к камере, чтобы лучше слышать ее жужжание:

– Будто самолет гудит.

– Да, это называется серийной съемкой, то есть сейчас камера делает много-много фотографий.

– Миллион?

– Поменьше, конечно, но несколько сотен – точно.

– Ого, много.

Жужжание прекратилось. Я повернул координатный круг треноги на несколько градусов и снова включил режим серийной съемки.

– Так, а сейчас мы немножко ее повернем. Хочешь помочь?

Джек осторожно взялся за треногу, и мы вместе ее повернули.

– Мы снова сделаем много кадров, а потом чуть-чуть повернем треногу, и так несколько раз, и в итоге сфотографируем все вокруг.

– Вообще весь мир? – обрадованно воскликнул Джек.

– Да, весь мир.

Анна обхватила меня рукой за талию:

– У него отлично получается, не находишь?

Мы долго стояли на террасе и наблюдали за Джеком, а он методично поворачивал камеру, смотрел через видоискатель и нажимал спуск, стараясь уловить каждую мелочь, чтобы ни один, даже самый крошечный, кусочек мира не остался за кадром.

Куда подевался Джек? – спросила Анна.

В школе сегодня устраивали вечер фейерверков. В коридоре, где мы стояли, было полным-полно народа: ученики и их родители плотным потоком устремлялись к дверям, словно во всем здании это был единственный выход на улицу.

– В туалет пошел, – ответил я.

– Знаю, но его уже пять минут нигде не видно.

– Думаешь, стоит сходить за ним?

– Да, пожалуйста.

Было так странно вновь очутиться в туалете для мальчиков. Все здесь казалось игрушечным: писсуары, висевшие совсем низко, крошечные кабинки.

Я заглянул в комнату с раковинами вдоль стены, потом повернул за угол, где располагались кабинки, но везде было пустынно и тихо.

– Джек, – позвал я.

Тишина.

– Джек.

Я почувствовал, как внутри меня нарастает паника, в точности как в тот день, когда он играл на площадке и внезапно исчез из виду.

Я вернулся в коридор, думая, что, возможно, мы с ним разминулись и я просто не заметил, как он вышел. Однако среди детворы и взрослых, спешащих мимо, его не было. Я кинулся обратно в туалет, и тут, в одной из кабинок, кто-то хихикнул. Я распахнул дверь: в кабинке сидели Джек и какой-то незнакомый мне мальчишка. У обоих в руках было по вееру из карточек с покемонами.