Люк Оллнатт - Небо принадлежит нам

Мне кажется (это во мне проснулся философ), что в глубине души все мы чувствуем потребность любить, делить себя с кем-то. Поэтому-то мы и хотим иметь детей – кто еще столь безоговорочно примет нашу любовь? Когда я потеряла сына, моей любви стало попросту некуда изливаться, – наверное, именно по этой причине мне и нравится помогать людям в этой группе (пусть это и эгоистично с моей стороны).

Re: Re

От: Роб. Чт. 8 июня 2017, 12:15

Спасибо. Ты очень здорово выразила самую суть. Сейчас я убегаю, но позже обязательно напишу. Ты знаешь, я слегка растерялся, когда прочитал, что ты потеряла сына. У тебя был еще ребенок, кроме Люси?

Re: Re

От: новс09. Чт. 8 июня 2017, 12:16

Эх, никудышный из меня шпион…

Re: Re

От: Роб. Чт. 8 июня 2017, 12:16

О чем это ты?

Re: Re

От: новс09. Чт. 8 июня 2017, 12:17

Надо же – так проколоться…

Роб, это я, Анна

день был солнечный, и мы устроили пикник: сидели на траве и смотрели на маяк и камни внизу, а ты только и говорил что о своей коробочке из китайского ресторана, где мы взяли еду навынос. ох, джек, эта коробочка тебя просто с ума свела, ты не мог на нее наглядеться и ни на мгновение не выпускал ее из рук. ты даже спал с ней, и тебя не смущали ни жирные пятна, ни крошки от крабовых чипсов. в конце концов мама не выдержала и забрала ее у тебя, чтобы хорошенько ее вымыть. я знаю, почему ты влюбился в эту коробочку, джек. потому что на ней были нарисованы воздушные шары, и китайские фонарики, и крошечные птички, порхающие в лучах ослепительного солнца.

В конференц-зале отеля «Мэйфейр» темно, прожектор освещает лишь Анну. Зрители сидят неподвижно, выпрямив спины, словно плотные тени в костюмах и лакированных туфлях. Я стою в конце зала, у массивной деревянной двери. Отсюда до сцены слишком далеко, но я вижу лицо Анны на большом экране. Волосы тщательно убраны назад, она держится спокойно и уверенно.

Вспоминаю последние недели, что мы провели вместе: водка, задернутые шторы, запах отбеливателя, беспрестанный гул стиральной машины; тихие разговоры Анны с матерью.

Я продвигаюсь к сцене, чтобы было лучше слышно. Анна рассуждает о «бухгалтерской этике», о том, как было сложно восстановить общественное доверие к профессии бухгалтера после «Дела Энрона». «Закрепить законодательно нормы добросовестного поведения работников нашей сферы недостаточно, – говорит она, и на экране появляется новый слайд. – Необходимо вернуться к изначальным – пусть и кажущимся устаревшими – здоровым и прозрачным принципам ведения бухгалтерской отчетности».

Раздаются аплодисменты, Анна подходит к кулисам и пожимает кому-то руку. Снова включили свет, и участники конференции – все с одинаковыми папками в руках и бейджами на шее – покидают зал.

Анна стоит у сцены в окружении нескольких человек. Я вижу, как она целует в щеку какую-то со вкусом одетую даму, потом они не спеша направляются к выходу, держась рядом, но не касаясь друг друга. Заметив меня, она извиняется перед своими спутниками и идет ко мне.

– Здравствуй, – говорит она, не то улыбаясь, не то хмурясь.

– Привет, – отвечаю я и краснею, как будто впервые в жизни знакомлюсь с девушкой.

Я поражен: она ничуть не изменилась и красива, как и прежде. Мне даже не верится.

– Ты очень хорошо выглядишь, – замечает она.

– Ты тоже, – признаюсь я. Мне очень хочется ее обнять, но я не осмеливаюсь.

Пока мы идем к выходу, я украдкой посматриваю на Анну. Ее волосы чуть длиннее, чем я помню, она слегка похудела и словно подтянулась, – видимо, результат ее увлечения бегом.

– Ты не против подождать меня здесь пятнадцать минут? Я кое с кем поздороваюсь и сразу вернусь. Ничего?

– Ну что ты, конечно, – поспешно отвечаю я. – Ты уверена, что тебе хватит пятнадцати минут? Я все равно никуда не спешу.

– Роб, тебе раньше доводилось бывать на слете бухгалтеров?

– Нет.

– А мне да, – серьезно говорит она. – Вернусь через пятнадцать минут.

Я послушно остаюсь в холле. Нервничаю так, что не успеваю вытирать мокрые от пота ладони. Ровно через пятнадцать минут появляется Анна, в пальто и с сумкой для ноутбука на плече.

– Я готова. Ты голоден?

– Немного.

– Здесь недалеко приличный тайский ресторан. Пойдем туда?

– Звучит здорово.

– Ты не пожалеешь.

– Ты теперь в Лондоне работаешь?

– В основном. Провожу консультации. А ты? Так и живешь в Корнуолле?

– Да.

Все вопросы вдруг разом вылетели у меня из головы, и я попросту не знаю, что ей сказать, поэтому некоторое время мы шагаем молча.