Тадеуш Ружевич - Избранное

Каких только не сочиняют небылиц про цыган, про евреев, про немцев, украинцев, русских… какого только вздора не придумают люди — пером не описать, и самое удивительное, что эта ненависть передается даже людям образованным, а ведь какого-нибудь расиста нормальным человеком не назовешь, это двуногое животное в человеческом обличье, потенциальный преступник… зло порождается глупостью, глупость нежеланием думать, всеобщим отуплением, конца этой цепочке не видно. Проблема отношений между мужчиной и женщиной, несмотря на все перемены, свидетелями которых мы являемся, остается одной из главных проблем человеческой жизни. Начиная от лучших легенд и поэм, от возвышенной любви великих людей и поэтов и кончая простым человеческим чувством, которое испытывает самый обыкновенный человек, какой-нибудь железнодорожник или преподаватель университета к своей половине. Какая богатая палитра. Здесь и платоническая любовь — вспомним хотя бы Данте, величайшего поэта Италии, который при виде своей возлюбленной Беатриче в бесчувственном состоянии падал на землю. Если верить легенде, он никогда не прикоснулся к своей возлюбленной. Стоило ему дотронуться до ее платья, он сразу хлопался в обморок. От одного только ее взгляда он начинал плакать. Беатриче, Лаура, Марыля. И тут же рядом звериная, чисто биологическая любовь. Взять хотя бы этого негра. Да при чем тут негры, если и в нашей стране, принявшей крещение более тысячи лет назад, эти проблемы тоже не решены. Помню, я глазам своим не верил, кто бы мог подумать, что такое может случиться во второй половине XX века, а все-таки в газете черным по белому была напечатана заметочка, казавшаяся неправдоподобной, но факт остается фактом, и надо сказать, что в этом промышленном центре один раз уже случилось нечто подобное. А сколько таких случаев остается без внимания. Вот пожалуйста. В заметке сообщались подробности этого безобразия: «Несколько месяцев назад мы уже писали о ревнивом муже из Сталёвой Воли, в течение пятнадцати лет он, используя опыт средневековья, заковывал свою жену в «пояс добродетели». Недавно в этом же городе выявлен и еще один такой случай. Тридцатисемилетний работник комбината Сталёва Воля, одиннадцать лет состоящий в браке, несколько лет назад заподозрив свою жену в неверности, сделал из окованных жестью ремешков «пояс добродетели». Мало этого, каждое утро, уходя на работу, он запирал несчастную женщину на ключ. А тот, о котором газета сообщала прежде, вдобавок зашивал своей жене одно укромное место нейлоновой ниткой… ну, слыхано ли это? При чем тут Рим, Америка, когда подобные вещи происходят в обыкновенной Сталёвой Воле. Но все это, как говорится, вовсе не гром с ясного неба, а результат рыцарских и феодальных предрассудков и римско-католической морали. Нельзя веками безнаказанно держать в «черном теле» тело, считать женщину нечистым и греховным сосудом, возводить девичество в святость… Это даром не проходит. Такой вот юный праведник, став постарше, в поте лица своего мастерит из кожаных, окованных жестью ремешков «пояс добродетели». Пожалуйста, давайте устроим на страницах «Пшиячюлки» дискуссию о том, какой ущерб наносит человеку подобное воспитание. А с другой стороны, тот же самый человек способен распевать в знак любви куплеты вроде стихотворения одной нашей поэтессы, которое я помню со времен моей молодости, оно называлось «Королевич май»!

Но в поэзии, как и в жизни, все смешалось и сосуществует, тут песенка, достойная затаившегося в майской сирени соловья, а вместе с ней память моя хранит и другое четверостишье известного поэта, еще в школе мы повторяли эти ставшие банальными слова:

В голове, как в мусорной яме, свалены в одну кучу и жемчужины поэзии, и отходы, всякая чепуховина, которая тоже вышла из-под пера наших борцов и титанов духа. И пусть себе человек любуется этими жемчужинами, но он должен не забывать про оборотную сторону медали. Ту, что предстает перед нами еще на заре нашей туманной юности. Человек, который видит только одну сторону медали, чаще всего человек незрелый, а то и вовсе ханжа. Не будем закрывать глаза на обе стороны любого дела, любого явления, любого характера. Этот девиз я в зрелые годы сделал основным своим девизом. «Мы стоим у порога новой эры» — сколько раз я читал и слышал эту фразу. А что нам брезжит у порога новой эры? Нам брезжит истина, познание человеческой психики и так далее… Э, поживем — увидим. Хватит разлеживаться, довольно философствовать. Там, за дверьми моей комнаты, огромный, сказочный город. Даже сквозь стены я чувствую, как этот многомиллионный организм дышит, питается, усваивает пищу, как он любит, рожает, веселится. Я вскочил с кровати. Еще один прощальный взгляд на собственное тело. Одеваться — и скорее на улицу. На меня вдруг напала какая-то непонятная тоска по улицам, огням, машинам и памятникам Вечного города. А ну, смелее туда, где христиан бросали на растерзание львам. Туда, где были игры. Бои гладиаторов. Я вылез из автобуса у центральной станции, чтобы еще раз взглянуть на великолепный современный железнодорожный вокзал… А девицы-то здесь на каждом шагу. Иногда у меня возникает вдруг иллюзия, что я все понял. Когда я сижу один в своей комнате и вслушиваюсь в тишину уходящего времени. А стоит только взять в руки газету или выйти на улицу… Кругом кафе, бары, рестораны, киоски, лавочки с фруктами и толпа, беспрерывный, напоминающий реку людской поток. Людские головы. Ноги. Груди. Зады. И женщины, которые здесь разгуливают. Не спеша прохаживаются взад и вперед чуть медленнее, чем прочие. Уличные женщины. Уличные в буквальном смысле этого слова. Устраивают свои дела вон с тем лысым старичком в белых туфлях и вот с этими бравыми моряками. Проститутки Вечного города. Те, которых я видел у нас, дома, у вокзала, тоже вызывали у меня любопытство, смешанное с жалостью. Как иногда любят пошутить — представительницы древнейшей профессии в мире. В разные периоды моей жизни они пробуждали во мне разные чувства — любопытство, волнение, страх, разочарование, презрение и, наконец, безразличие и даже жалость. В последние годы вместе с жалостью у меня появилось еще желание наставить их «на путь истинный». Разумеется, все это я проделываю только мысленно. На нашем вокзале мне нередко попадались старые проститутки. Грязные, усталые. Очень часто одурманенные водкой. Я украдкой глядел на них, и мне не хотелось к ним цепляться, задевать назойливыми взглядами, ведь можно было бы, — думал я, — можно было бы собрать этих женщин и для начала отвезти их, ну, скажем, в деревню на экскурсию. И нельзя этих тружениц улицы сравнивать со знаменитыми распутницами — куртизанками, фаворитками королей, императоров и вельмож. Эти простые женщины трудятся с вечера до зари… ради куска хлеба. И в этой профессии есть своя градация. Возьмем, к примеру, фавориток какого-нибудь французского короля, были же такие знаменитые фаворитки, которые вели в салонах красивую жизнь, вдохновляли философов и поэтов. В их руках нередко был руль государственного управления — тайные нити кабинетов и департаментов. Имя им легион, всех не упомнишь. Всевозможные Помпонии, правившие императорским двором, а взять Иродиаду или нашу Эстерку {103} 103 …или нашу Эстерку… — Эстерка — любовница польского короля Казимира Великого (XIV в.). Согласно преданию, сохраненному историком Длугошем, она родила Казимиру двух сыновей. Польские легенды рассказывают, что король построил для нее дворец в Лобзове под Краковом. . Но, впрочем, это вопрос деликатный, многие из этих дам вели скромный, культурный образ жизни и, оставаясь куртизанками, были куда порядочнее многих законных жен, которые тут же, под боком у собственного мужа, наставляли ему рога, а уж где-нибудь в поездке или на курорте… Такова жизнь. Тонкая, невидимая граница отделяет знатную даму от куртизанки, куртизанку от проститутки. Но не будем стирать, не будем затушевывать этих границ, иначе, как говаривал мой достопочтенный дядюшка, мир наш превратится в «бардак». Мадам Помпадур, Саломея, Нана или хотя бы та же щербатая Черная Владка… Множество несчастных созданий зарабатывало себе на жизнь проституцией, и здесь не обошлось без эксплуатации человека человеком. Бандерши, альфонсы — сущие пиявки на теле этих несчастных женщин. Дядюшка рассказывал мне, как однажды вместе с сослуживцами посетил публичный дом. Они получили зарплату за месяц и, чтобы немного развеяться, решили заглянуть в единственный в этом городишке бордель. Проститутки в голом виде ложились на стол, а хозяин нахваливал товар. Рукой проводил по рыжим и черным волосам. Особенно нахваливал одну брюнетку: «Глядите, глядите все, это не волосы, а настоящий каракуль», наклонялся, дул: «Видите, какой густой мех, ну прямо натуральный каракуль», а потом все тело женщины намазали медом и облизывали… но этого я уже толком не помню, может, и не мазали, а налили ей в пупок шампанского и лакали… а впрочем, может быть, с пупком и шампанским это уже другая история — про офицеров, нет, кажется, это была оргия у какой-то знаменитой голливудской звезды… но, впрочем, неважно, гораздо важнее символический образ, головы чиновников, склоненные над распростертой на столе женщиной, подобно отданной на заклание жертве… Кто виноват? Женщина? Хозяин? Те, кто пользуется ее услугами? Все и никто. Виноват строй, феодализм, воспитание, виновата наша церковь. Все считалось «скверной, грехом». А потом «гуляй душа». Море по колено. Женщина — святое святых, хранительница домашнего очага и при этом сосуд греховный и нечистый. Глупо, глупо, все это глупо и неестественно. Слава богу, мы дожили до времен, когда ко всему этому подходят гуманно, человеческое тело стало объектом познания.