Мэгги О'Фаррелл - Исчезновение Эсме Леннокс

Пахнет дезинфицирующим раствором, лаком для полов, а кто-то в дальнем углу разговаривает сам с собой ночь напролет. Лампочка под потолком мигает и жужжит. Эсме извивается и корчится, стараясь высвободиться, но ремни пристегнуты крепко, и тогда она кричит, рыдает, зовет на помощь, пока есть силы и голос. Когда медсестра приносит воды, Эсме кусает ее за руку.

В полумраке она думает о бабушке, которая спускается по широким ступенькам на кухню, проверяет, как готовят ужин; представляет, как мать пьет чай в маленькой гостиной, накладывая в чашку щипцами кусочки сахара, как девчонки в школе разъезжаются по домам на трамваях. Невероятно — все это без нее.

На следующее утро, в голубоватой предрассветной мгле, у ее кровати кто-то останавливается. Кто-то в белом, больше ничего не разглядеть сквозь упавшие на глаза короткие пряди.

— Не сопротивляйся, детка, и не кричи, — шепчет кто-то, чьего лица Эсме не видит. — Не то тебя отправят в Четвертое отделение.

— Это ошибка, — хрипит Эсме. — Меня привезли сюда случайно…

— Будь осторожнее, — предупреждает женщина. — Не то угодишь куда похуже. А пока ты…

Раздаются шаги, и появляется медсестра, которая остригла Эсме волосы.

— Эй, ты! — кричит она. — В кровать!

Таинственная гостья торопливо убегает и прячется.

Айрис разбивает яйцо о край миски и смотрит, как падает желток. Привалившись к холодильнику, Алекс одну за другой бросает в рот виноградины.

— Что у тебя с этим парнем? Встречаетесь?

— С каким парнем? — глядя в потолок, отвечает она вопросом на вопрос.

— Сама знаешь, — подмигивает ей Алекс. — С тем юристом.

Айрис вставляет одну часть скорлупки в другую. Хорошо, что не сказал «с тем женатиком»!

— Да! — в приливе честности отвечает она и вытирает руки.

— Ну и зря, — бормочет Алекс.

— А ты как поживаешь?

— В каком смысле?

— Женат, хоть никогда не собирался вести ее к алтарю?

Он пожимает плечами.

— Вроде да.

— Ну и зря, — парирует она.

В тишине Айрис взбивает вилкой яйца в миске, пока желтки не превращаются в пену. Алекс усаживается на стул.

— Не будем спорить. У тебя своя жизнь, у меня — своя.

Айрис посыпает взбитые яйца перцем.

— Отлично.

— Так что там у вас с юристом?

— Не знаю.

— Не знаешь?

— Угу. И говорить не хочу.

Отбросив с лица челку, она смотрит на брата. Он отвечает ей долгим взглядом, и они улыбаются друг другу.

— Ты так и не объяснил, зачем пришел, — напоминает Айрис. — Ужинать будешь? Или торопишься куда?

— Ты не знаешь, зачем я пришел? — удивленно повторяет он. — Чокнулась? Или память потеряла? Сама позвонила мне вчера, сказала, что угодила в лапы к сумасшедшей и не знаешь, что делать. Как тут усидеть дома? А вы отправились шататься по пляжу!

— Ты серьезно? — тихо спрашивает Айрис. — Ты правда приехал меня спасать?

Алекс кладет ногу на ногу.

— Ну да, так и есть, — смущенно подтверждает он. — С чего бы еще я сюда приперся?

Айрис опускается на колени рядом с братом и обнимает его, прижимаясь щекой к мягкой футболке. Они медленно покачиваются и думают — Айрис знает наверняка — о прошлом, в которое им обоим не хочется возвращаться. Она на мгновение стискивает его в объятиях и улыбается, уткнувшись ему в грудь.

— Ты подстриглась, — говорит он, дергая ее за волосы.

— Да. Нравится?

— Нет.

Они смеются. Айрис отстраняется, и Алекс кивает в сторону комнаты без окон.

— Вроде у нее с головой все в порядке.

— Вроде да.

— Почему же ее столько лет держали в дурдоме? Кстати, сколько она там просидела?

— Это вовсе не значит, что она сумасшедшая.

— Вообще-то значит.

— С чего ты взял?

— Подожди-ка. — Алекс примирительно поднимает руки. — Давай с самого начала. Мы говорим…

— …о семнадцатилетней девушке, которую отправили в сумасшедший дом только за то, что она померила перед зеркалом платье, — внезапно рассвирепев, цедит Айрис. — Эта женщина провела в тюрьме всю жизнь, а теперь ее выпустили, и… и я должна хотя бы… не знаю.

Алекс изучает ее задумчивым взглядом, скрестив руки на груди.

— Ох ты, господи, — бормочет он.

— Что тебе не нравится?

— Опять вбила себе в голову…

— Что вбила?

— Она тебе никто!

— Какая разница?! — восклицает Айрис. — Это просто нечестно…

— Ты носишься с ней, как с очередным бесценным платьем!

Едва переводя дыхание от возмущения, Айрис возвращается к столу.

— Иди-ка ты к черту! — резко отвечает она, подхватывая миску с яйцами.