Мэгги О'Фаррелл - Исчезновение Эсме Леннокс

Пошатываясь, она встает, и острые камешки впиваются в ступни. Она едва не падает, поднимает голову и оглядывает пляж. Интересно, они рассердятся? Скажут, что не зря просили ее держаться поближе к берегу?

Ее семья сидит на пледе, все закусывают сэндвичами и ветчиной. Бабушкины спицы мелькают, вытягивая из клубка шерстяную нить. У отца на голове носовой платок. Там, с ними, сидит и она. Вот Китти в полосатом купальнике и купальной шапочке, и вот она. Эсме. Рядом с Китти, в таком же купальнике, берет у матери ножку цыпленка.

Эсме широко распахивает глаза. Картинка дрожит и постепенно распадается. Эсме будто бы тянет туда, на берег, несет волной, однако она понимает, что стоит неподвижно на мелководье. Протерев глаза, она снова смотрит на берег.

У похожей на нее девушки такие же ноги, и она так же скрещивает их, сидя на пледе. У ее купальника на плече такая же затяжка. Эсме чувствует, как колет голую кожу жесткая шерсть покрывала, как царапается песчаный тростник, проникая через одежду. Но как это возможно, если она стоит по колено в воде?

Она оглядывает себя, чтобы убедиться, что она — все еще она, и ее не подменили. Набегает волна, ласково щекоча под коленками. И когда Эсме поднимает голову, видение исчезает.

Но если она стоит в море, то что же она делала на ковре? Или она утонула в той волне? А если все же утонула, то кто та, другая девушка?

Она хочет крикнуть: я здесь!

И в настоящей своей жизни она снова здесь. В Канти-Бей. Небо синеет над головой, песок желтеет под ногами, пляж тянется вдоль моря. Все очень просто. Все явно, несомненно, недвусмысленно.

На море полный штиль. Вокруг едва заметно подпрыгивают маленькие зеленые волны. «Еще минуту, — думает Эсме, — и я повернусь и взгляну на берег». Она колеблется, не зная, что увидит. Вдруг там — ее семья на клетчатом пледе? Или та девушка, Айрис? Или она сама? И если она сама, то какая именно «сама»? Кто знает…

Эсме оборачивается. Ветер подхватывает ее волосы и бросает в лицо. Вот она, девушка, сидит, как Эсме и думала, на песке, скрестив ноги, и смотрит на Эсме с некоторым беспокойством. Впрочем, нет, девушка смотрит не на Эсме, ее взгляд устремлен вдаль, к горизонту. Наверное, думает о своем возлюбленном.

Она просто чудо. Подарок судьбы.

Из всей семьи — Китти, Хьюго, других младенцев и ее родителей — осталась только эта девушка. Единственная. Их семья сосредоточена в ней, в этой темноволосой девушке на песке, которая и не предполагает, что ее руки, глаза, манера поворачивать голову, даже то, как волосы падают на лицо, все унаследовано от матери Эсме. «Мы все, — думает Эсме, — лишь сосуды, по которым путешествуют сущности, давая нам на время черты лица, жесты, привычки, а мы передаем их дальше. Мы лишь анаграммы предыдущих поколений».

Эсме отворачивается к морю, ищет взглядом чаек и вздымающуюся в волнах громаду скалы Басс — вечное, неизменное. Она шаркает ногами по песку, оставляя за собой крошечные долины и горные хребты. Как хочется поплавать! Говорят, разучиться невозможно. Вот бы проверить! Погрузиться в холодные, извечные воды, ощутить подводные течения… Но не хочется пугать девушку. Эсме пугать умеет — уж этому-то жизнь ее научила. Наверное, лучше просто снять туфли.

Айрис наблюдает за Эсме, стоящей у кромки воды, и вздрагивает, когда звонит ее мобильный. На экране высвечивается: ЛЮК.

— Привет.

— Айрис?

— Да. Ты в порядке? Что-то голос у тебя странный.

— Я… Состояние тоже.

— То есть?

Она хмурится.

— Да вот… — Люк вздыхает, и Айрис слышит автомобильные гудки. По-видимому, он вышел на улицу, чтобы позвонить ей. — Слушай, хочу все рассказать Джине. Сегодня.

— Люк! — Айрис в панике сжимается в клубок. — Не надо. Пожалуйста, не говори ей.

— Надо. Я должен все рассказать.

— Люк, не надо. Не сегодня. Обещай, что сегодня не расскажешь!

Он молчит. Айрис с трудом останавливает себя, унимает рвущийся крик: нет, не надо, не сегодня…

— Но я… думал, что ты… — Он говорит напряженно, размеренно. — Разве ты не хочешь, чтобы мы были вместе?

Айрис запускает пальцы в волосы.

— Не то чтобы не хочу… — Если Люк бросит жену, разразится настоящая катастрофа. Этого она точно не хочет. — Просто я… — Что же сказать? — …не хочу, чтобы ты из-за меня разрушал семью.

Айрис скрежещет зубами. Рисует безумные завитки на песке. Слушает тишину в трубке. Пропал даже шелест его дыхания, остался лишь рев автомобилей.

— Люк? Ты меня слышишь?

— Ага.

Он откашливается.