Дженни Даунхэм - Негодная

Они что, с ума сошли? Ничего смешного в этом не было!

– Мэри каждое утро гуляет по городу, – сказала Кейти, глядя на Эйлин, но обращаясь к матери. – Я позволяю ей ходить, куда она захочет, так что она некоторым образом управляет своей жизнью сама.

– Что ж, это очень мило, – улыбнулась Эйлин. – У нас тут действует система ключей, так что ваша бабушка сможет прогуляться в деревню, когда захочет.

– Море! – воскликнула Мэри, тыча пальцем в стекло. – Вот оно.

– Да, – кивнула Эйлин, – отсюда открывается очень красивый вид.

На самом деле море особого значения не имело, да и какая-то деревня тоже. Мэри не сможет возвращаться в свое прошлое в любом месте. Ей нужен Бишем, нужна Виктори-авеню (правда, кафе следовало избегать, пока Симона не поступит в университет), ей нужна Кейти, читающая ее рассказы из блокнота снова и снова, пока они не обретут четкие очертания. Какому-нибудь здешнему ключнику ни за что не хватит терпения и желания ежедневно возвращать Мэри ее воспоминания.

Их не впустили ни в одну из спален, поскольку к личному пространству обитателей дома для престарелых относились с уважением, но одна из комнат была открыта и пустовала. Они остановились на пороге и заглянули туда, что, по мнению Кейти, было проявлением неуважения. Она пыталась из принципа не рассматривать помещение, но все же заметила коллекцию фотографий на стене. Чья-то семья! Кейти почувствовала, как волосы на затылке встают дыбом.

– Есть свободная комната в отделении «Березы», – сообщила Эйлин. – Там мы все осмотрим подробно.

– Свободная? – удивилась Кэролайн. – Я так поняла, что у вас очередь.

– Это одна из особых коек. Для нее существует особая очередь, ее курирует социальная служба.

– Значит, ее можно получить? – Кэролайн явно обрадовалась. – Мне стоит поговорить со служащим из опекунского совета?

Эйлин с сомнением ответила:

– Насколько я понимаю, у них уже есть кто-то на примете, но вы, безусловно, можете сообщить социальному работнику вашей матери о том, что заинтересованы, и тогда органы опеки рассмотрят обращение.

Ага! Все выглядело жутко непросто, и никакого социального работника у Мэри не было, а значит, их ждал провал. Кэролайн помрачнела. «Так тебе и надо», – подумала Кейти.

Эйлин распахнула дверь.

– Хотите заглянуть в гостиную?

Там сидели человек десять-двенадцать. Примерно половина из них спали, уронив голову на широкие спинки кресел. Некоторые, пожалуй, были моложе Мэри, хотя и выглядели старше. Но даже те, кто бодрствовал, сидели с таким видом, будто их забыли включить в розетку. Работал телевизор, но никто его не смотрел. Никто ни с кем не разговаривал. Может, это было как-то связано с глазами этих людей – в них словно бы не отражался свет. Хотя, возможно, Кейти так показалось потому, что она никого из них не знала. Как бы то ни было, для нее все эти старики выглядели не людьми, а скорее бесформенными мешками.

– Всем доброе утро, – радостно проговорила Эйлин.

Одна из женщин посмотрела на нее так, словно увидела нечто необычное.

Эйлин помахала ей рукой.

– Все хорошо, Нэнси?

Нэнси подняла сухую, морщинистую руку. Она была так худа и хрупка, что походила на машущий рукой скелет. «У нее, наверное, косточки внутри полые», – подумала Кейти.

– Она у нас старожил, – сказала Эйлин. – Ты ведь с нами двенадцать лет, да, Нэнси?

Та как-то натянуто улыбнулась и снова помахала рукой.

Двенадцать лет! Неужели возможно было столько прожить в этом месте?

– Давай пойдем в машину и посидим там? – шепотом спросила Кейти у Мэри.

Но бабушка оттолкнула ее. Она смеялась, глядя на экран телевизора. Показывали какую-то паршивую рекламу: котенок, притворяясь собакой, мчался вниз по склону холма, держа в зубах палочку.

Кейти повернулась к матери. Она надеялась показать ей взглядом, что им нужно как можно скорее уйти отсюда. Но Кэролайн расспрашивала Эйлин о том, чем занимаются здешние обитатели, а менеджер с большим воодушевлением рассказывала ей о потрясающем координаторе, который проводит уроки «пения для мозга».

Пения? А где же философский клуб, балетная труппа, актерские коллективы? Ночи кино? Эйлин продолжала стрекотать, рассказывая о приезжающих к ним парикмахерах и педикюршах, школьниках, приходящих на чай, а еще о том, что каждый день по комнатам на тележках развозят парфюмерию и шоколад.

Мэри нашла свободное кресло, села и с надеждой уставилась на жестяную коробку с печеньем. Кейти не хотелось, чтобы она себя так вела. Девушка надеялась, что бабушка будет сопротивляться и пылать гневом. Кэролайн явно нарочно устроила эту поездку во второй половине дня: Мэри всегда становилась сговорчивее, когда таяла ее утренняя энергия.