Роберто Котронео - Отранто

Тела, однако, так и не нашли. Дни шли за днями, и смерть становилась все более предположительной и все менее определенной. Когда старичок из Галатины поведал мне, что знавал женщину, как две капли воды похожую на меня, я почему-то вспомнила быстрый, из-под ресниц, взгляд полицейского, спрашивавшего мамину фамилию. Теперь я так же поглядывала на старичка, стараясь понять, случаен его визит или его кто-то прислал. Я уже давно не видела Ахмеда. Что же до белокурого доктора, то я к нему больше не пойду, и пусть он хоть вовсе пропадет. Теперь снова появился старик, и мне опять стало не по себе: места, обстоятельства, воспоминания и совпадения начинали явно складываться в некий рисунок. Даже усталая беспечность отца, занятого своими красками, казалась мне тайным предзнаменованием, которое я должна со временем понять. И огромная мозаика, где были уже предначертаны все сражения и совпадения, оракул из тысяч пластинок, назначена мне, как ребус, для разгадки. Мое призвание — спасти ее от вековой пыли истории и снова вернуть ее вечности. Я сделала такую мозаику, в какую мог сложиться только Отранто, город-мученик, город вне времени. Эта мозаика должна навеки остаться неизменной.

«Покажете мне обновленную мозаику?», — спросил старичок с таким видом, будто он был хозяином соборного пола, и спрашивал только из вежливости. Он, казалось, и не ждал ответа на свою просьбу: его не волновало, возьму я его с собой в собор или нет. Мозаика принадлежала ему и таким, как он. Каково же было мое предназначение? Сказать ли ему, что та женщина была моя мать? А если скажу, то вдруг я раз и навсегда войду в это искривленное, двойственное время и уже не смогу выйти из него? И стану появляться на перекрестьях городских улиц как полуденный демон, сама не понимая, кто я: живое существо или видение. А почему не воспользоваться этой привилегией среди привилегий? Что означает в мозаике фигура короля Артура, скачущего на козле? Народное верование гласит, что король Артур был проводником заблудших душ. Если и есть в мире место, где полно блуждающих, неприкаянных душ, так это Отранто. Пусть уж король ведет нас всех, и меня в том числе.

Словно подслушав мои мысли, старичок обернулся и спросил с видом жреца древнего культа: «Убрали ли вы корону с головы короля Артура в мозаике?».

И я тут же ответила, почти испугавшись: «Откуда вам известно, что короны не было?».

«Синьора, ведь мы здешние, понимаете. Если уж мы этого не знаем…».

«Я и то не знала, что корону сделал в XIX веке неумелый реставратор».

«Он вовсе не был неумелым, он всего лишь выполнил приказание».

При этих словах глаза его сверкнули, но лишь на миг; так порыв ветра приоткрывает дверь в незнакомую комнату, и ее изображение успевает отпечататься на сетчатке глаз, и тут же гаснет. Взгляд старичка снова сделался добродушным:

«Он не был неумелым, корону надо было надеть, потому что мало кто верил, что это король, и ему назначено вести за собой души. И никому другому. Однако здесь я должен остановиться».

Я попросила его не останавливаться, сначала вежливо и робко, а потом, встретив его бесстрастный, тяжелый взгляд, потеряла всякий контроль над собой. Впервые вопросы посыпались сами собой. Впервые я не теряла сознания, не просила о помощи, не просыпалась опустошенная и раздавленная реальностью, которой не понимала. Я сознавала, что мне назначено соединить две тоненькие ниточки, связующие случай и предначертание и высвечивающие невероятные миры. Я жила в Отранто, не понимая, кто я. Я сидела на берегу моря и ждала событий как мученица из страшной сказки. Я ждала турок или при зраков турок. Я ждала, что неприкаянные, лишенные душ люди запляшут вокруг меня, как в шабаше. Но теперь; должна сорвать покров, даже если это будет стоить мне жизни, должна войти в тот мир, которого поначалу стремилась бежать. Откуда старикашка из Галатины мог знать что когда-то в мозаике на голове Артура не было короны? И что он хотел сказать словами «мало кто верил»?

«Синьора, вы столько сразу хотите знать. И ведь я вал обо всем говорил, только вы не хотите верить, вас это пугает. Днем, при ярком солнце, вы видите тех, кого на самом деле нет. По ночам они вам снятся. Когда вы приехали, кое кто подумал, что вы вернулись, и поэтому вам ничего hi надо объяснять, вы сами все знаете. Почему вы спрашиваете меня о вещах, которые сами знаете? Почему они Bai пугают? Что я могу вам сказать? Что меня сразила дурная судьба? Что моя жена так и не поняла, почему у нас не было детей? Я ведь не мог объяснить ей, что беда шла издалека. Потому что здесь, в Отранто, внутри городских стен, все имеет давнюю историю. И вы тоже. И я не верю, что вы об этом не знаете. Все об этом знают».