Франц Холер - Стук [litres]

И тем более он испугался, когда в дверь трижды постучали. Он вздохнул. Значит, это не прошло. Мануэль знал, что бессмысленно говорить «Войдите!», но он встал, вдруг вспомнив, что еще один пациент ожидает в приемной.

К его изумлению, прямо перед его дверью стояла какая-то огромная курица, которая как раз поднимала руку, чтобы постучать еще раз.

– Sorry, – сказала она и поспешила опустить руку, – I didn’t see your assistent anymore, and I just wanted to make sure you» re still here 12 12 Ваша ассистентка уже ушла, и я хотела убедиться, что вы еще здесь ( англ. ). .

– Come in, please 13 13 Входите, пожалуйста ( англ. ). , – сказал доктор Риттер и указал на стул для посетителей.

Мануэла села и посмотрела на доктора, и она не могла не отметить, что он ей сразу понравился. Девушка вдруг растеряла все слова, которые собиралась сказать.

– So, you are American? 14 14 Итак, вы американка? ( англ. ) – спросил доктор Рихтер и тоже сел.

Мануэла молча кивнула.

– From which part of the States? 15 15 Из какой части Штатов? ( англ. ) – спросил он дальше.

– Washington D. C. 16 16 Вашингтонский центр документации ( англ. ). , – еле слышно произнесла Мануэла.

Доктор Риттер улыбнулся:

– Oh, from the capital. And what’s your problem? 17 17 О, из столицы. И в чем ваша проблема? ( англ. )

– Actually, we can speak German 18 18 Собственно, мы можем говорить по-немецки ( англ. ). , – сказала Мануэла. Хотя она уже давно живет в Америке, но она швейцарка.

Ага, произнес доктор Риттер с некоторым удивлением, хорошо, и в чем же все-таки ее проблема?

Мануэла достала из сумочки фотографию, на которой она изображена ребенком у матери на руках. Ее мать рассылала такие открытки как приглашения на дни рождения. Мануэла перед отъездом вытащила ее из альбома, и вот теперь она протягивает ее Мануэлю.

– Вам ведь известно это фото, – сказала девушка.

Мануэль посмотрел на фото и посмотрел на Мануэлу.

Он хотел было сказать что-то, но голосовые связки не повиновались ему. Мануэла смотрела то на отца, то снова на фото, она тоже хотела что-то сказать, но язык не слушался ее.

И потом вдруг она наклонилась вперед, спрятала лицо в ладони, и ее охватил плач, какого с ней никогда еще не случалось. Слезы лились ручьем, как будто у нее внутри начал таять ледник, она рыдала, она ревела, она скулила жалобно, она визжала. Мануэль склонился над столом и коснулся руками плеч девушки, пытаясь нежно их погладить.

Он никак не мог себе вообразить, что этот огромный ребенок может быть его дочерью. Он вспомнил, что когда думал о ней, то представлял себе ее стройным, гибким, милым существом, он был не в состоянии отделить девочку от очаровательного образа ее матери.

Сколько минут пролетело за это время? Вдруг зазвонил телефон, Мануэль не стал снимать трубку, Мануэла снова выпрямилась внезапно, попросила носовой платок, и Мануэль протянул ей пачку бумажных салфеток, она вытаскивала их одну за другой, чтобы вытереть глаза, высморкаться, промокнуть щеки, комкала их и складывала на стол, откуда Мануэль бережно их подбирал и выбрасывал в корзину для бумаг.

– Sorry, – сказала она, – I’m so happy, but it hurts 19 19 Я так счастлива, но это так больно ( англ. ). , я хочу сказать, что это больно, но я счастлива. А вы?

– Я, я… тронут, – пробормотал Мануэль. – Как чувствует себя ваша мать?

– Хорошо. Она ни за что не хотела, чтобы я с вами встретилась. Ни за что. Она вам это обещала, – говорила она. – Но я вам ничего не обещала.

– И зачем вы меня искали? – спросил Мануэль.

Не было ли тихого упрека в его голосе?

– Я хотела знать, кто мой отец.

– И теперь?

Мануэла пожала плечами:

– Может быть, нам надо вместе пойти поужинать, и вы расспросите меня, чем я занимаюсь и как я прожила все эти годы.

– Проблема в том, что моя семья ничего о вас не знает, – вздохнул Мануэль.

– Кроме Анны.

– Анна пока еще не член нашей семьи. Вы от нее узнали, что она была у меня?

Мануэла кивнула.

– До остального я сама догадалась, – добавила она. – Моей матери пришлось признаться. Но она стойко держалась целых двадцать два года. Я могла бы ее уважать за это, если бы это не было по отношению ко мне обманом.

– А Томас?

– Томас сейчас в Тессине, мне сказала Анна. Он меня не видел, и я думаю, она ему до сих пор ничего не говорила об этой истории.

Мануэль глубоко вздохнул:

– К счастью.

Мануэль поднялся, Мануэла тоже.

Она обошла вокруг стола и встала перед ним. Она оказалась немного выше его, ему пришлось смотреть на нее снизу вверх, и он чувствовал запах ее пота, который проступал полукружиями у нее под мышками.