Франц Холер - Платформа №4

Зара взяла у них отгул на сегодня и на завтра, потому что экзамен по международному праву неуклонно приближался, и вот они вдвоем сидят теперь в автобусе на Кортайо, и тот везет их через старую часть города. Веронике здесь очень понравилось, она нашла, что город немного напоминает Квебек, un peu comme Quebec, который тоже чуть возвышается над рекой Святого Лаврентия, как Невшатель высится над озером, но только у них старина совсем не такая старая.

— Как жаль, что Марсель всего этого не видит! — воскликнула она и тотчас вспомнила о цели их поездки.

Она повернулась к Изабелле, схватила ее за плечо, зашептала, что боится, j'ai peur, и не лучше ли им вообще вернуться?

Изабелла тоже нервничала, но считала, что идти необходимо, ведь она и в дом престарелых позвонила, их там записали и ждут.

— Записали в каком качестве? — удивилась Вероника.

— В качестве старых знакомых, — не смутилась Изабелла.

Вероника попросила, чтобы и говорила в основном Изабелла; у нее опыта больше.

Та ее успокоила. Конечно, говорить будет она сама, а вот с собой ли у Вероники фотографии?

— Вien sûr, конечно, — заверила Вероника, выпустила плечо Изабеллы и еще раз спешно проверила сумочку, где лежал конверт с фотографиями.

Они сошли на остановке, как указано по плану, прошли чуть дальше по улице, свернули направо, где стояли в окружении небольших садов домики на одну-две семьи, и приблизились к зданию, когда-то бывшему господским и построенному для чего угодно, только не для дома престарелых. Но адрес тот самый, верный.

«Le Vieux Vignoble» — значилось на табличке, прикрепленной к столбу на входных воротах. Ниже еще одна надпись: «Home pour personnes âgées» [19] «Старый виноградник»; «Приют для пожилых людей» (франц.). .

Через маленькую площадку, усыпанную гравием, они прошли к главному входу. Изабелла нажала тяжелую дверную рукоятку, и большая дверь, приводимая в движение электричеством, открылась.

Холл оказался мрачноват, свисавшая с потолка мощная люстра выключена, горела только настольная лампа на стойке дежурной. Мадам Берто, как им сказали, проживает на втором этаже в комнате 208, это слева. Если они хотят воспользоваться лифтом, то вот он рядом, справа.

— Нет, спасибо, все нормально, — ответила Изабелла, даже не спросив Веронику, и они вместе стали подниматься по лестнице, устланной, чтобы не затоптали, потертым красным ковром.

На дощечке возле комнаты номер 208 значились имена:

БЕРТО Анна-Мария

ПРЕТР Фабьенна

— Alors, — сказала Изабелла, взглянув на Веронику, — on у va? [20] Ну что, идем? (франц.)

И постучала в дверь. Никто не ответил, Изабелла потихоньку открыла дверь сама, и они вошли. На одной из двух кроватей, прямо под свадебной фотографией в золотой рамке, лежала старушка с закрытыми глазами, вторая кровать пустовала, но в кресле у окна, возле маленького столика, на котором стоял увядший букет цветов, сидела другая — в зеленой вязаной кофте, с согнутой спиной. Вероника кинулась к ней, наклонилась, поцеловала.

— Ортанс, это ты? — спросила старушка в кресле.

— Non, je suis…

— Анетта, ты?

— Non, je suis…

— Эмми?

— Non, je suis Veronique, la femme de… [21] Нет, я… Нет, я… Нет, я Вероника, жена… (франц.) — И в неожиданном приступе слабости она повернулась к Изабелле.

А Изабелла, вынув букет из бумаги, объявила:

— Смотрите, госпожа Берто, что мы вам принесли, и как раз вовремя!

Она положила букет ей на колени, пошла с вазой к умывальнику, вынула увядшие цветы и сунула в маловатую корзинку для мусора, сполоснула вазу, наполнила ее чистой водой, вернулась к столику и поставила букет:

— Нравится вам?

Та кивнула. И, переводя испытующий взгляд с одной посетительницы на другую, произнесла:

— Но… Но я не уверена, что вас знаю.

Изабелла принесла единственный стул для посетителей, который находился в комнате, чтобы Вероника могла сесть, а сама примостилась на краешке кровати, в ногах.

— Так вот, — заговорила она, — это Вероника, жена Марселя Висброда.

И сделала паузу. Старушка продолжала смотреть на них вопросительным взглядом.

Изабелла поправила сама себя:

— Она была женой Марселя Висброда, потому что он, к сожалению, на этой неделе умер. Мы выяснили, что вы являетесь его матерью. Это верно, не так ли?

Вот тут госпожа Берто выпрямилась в кресле:

— Marcel? Est-ce que vous avez des nouvelles de Marcel? [22] Марсель? У вас есть новости от Марселя? (франц.)

Тут Вероника все и рассказала о переезде Марселя в Канаду в юношеские годы, и как он стал капитаном, и как они поженились в зрелом возрасте, и какой это был тонкий, привлекательный, достойный человек, вот только о юности своей он, к несчастью, никогда ей не рассказывал и, видимо, вообще не знал, кто его мать. Она протянула ей фотографию Марселя в форме капитана.