Джанет Уинтерсон - Не только апельсины [litres]

Обучить волшебника очень непросто. Волшебники много лет должны провести в меловом круге, пока не научатся обходиться без него. Они понемногу наращивают свою силу: сперва в своем сердце, потом в своем теле, потом переносят ее в окружающий мир. Невозможно контролировать то, что вне тебя, пока не овладел своим собственным жизненным пространством. Невозможно что-то изменить, пока не поймешь субстанцию того, что хочешь изменить. Разумеется, люди стараются что-то изменить и по ходу корежат и калечат, но эта власть – от нечистого, и менять то, чего ты не понимаешь, – зло в истинном виде.

Долгое время Уиннет вообще не замечала странную птицу, которая следовала за ней, – черную птицу с огромными крыльями. Потом на целый вечер птица исчезла. Именно тем вечером Уиннет впервые увидела чародея. Чародей стоял напротив нее, по ту сторону быстрого ручья. Она распознала его по одежде и убежала бы, если бы чародей не обратился к ней, перекрикивая шум воды:

– Я знаю твое имя.

Испуганная, она замерла. Будь это так, она очутилась бы в ловушке. Имена имеют силу. Адам дал имена животным, и животные приходили на его зов.

– Я тебе не верю! – крикнула она в ответ.

Тогда чародей улыбнулся и предложил ей пересечь ручей, чтобы он мог кое-что прошептать ей на ухо. Она помотала головой, ведь за ручьем уж точно территория чародея, а тут она, по крайней мере, в безопасности.

– Без моей помощи тебе никогда не выйти из этого леса, – предостерег он, пока она пробиралась по илу и грязи.

Уиннет не удостоила его ответом. Снова спустилась ночь и на сей раз принесла с собой дождь, который шелестел в листве деревьев и бросал капли под ее навес. Потом на Уиннет напала армия водяных муравьев и заставила отступить еще дальше в темноту. К утру она совсем измучилась. Ее котомка с едой и сухой одеждой потерялась, и глядя на излучину реки, она сообразила, что практически вернулась на прежнее место. На другом берегу стоял, мягко улыбаясь, чародей.

– Я же тебе говорил.

Уиннет совсем не это хотелось услышать. Сев среди камышей, она мрачно задумалась.

Чародей на том берегу развел костер и достал котелок. Уиннет потянула носом воздух и обхватила руками коленки. Пахло как будто голубями.

– Я вегетарианка! – крикнула она, всматриваясь в его лицо.

– Так и я тоже, – довольно ответил он. – Я варю чечевичную похлебку с клецками, тут на несколько человек хватит.

Уиннет пришла в ужас. Откуда он знает? На нее нахлынули воспоминания о бабушке, о ее знаменитой чечевичной похлебке, о песнях у костра, когда мужчины уходили на охоту. Спрятав нос в воротник куртки, она постаралась не дышать.

– В твою тарелку кориандр положить? – снова окликнул чародей. – Свежий.

– Да! – крикнула Уиннет, охрипшая и растерянная. – Но есть я не буду, потому что ты меня отравишь.

– Да ни за что! – Чародей казался неподдельно шокированным.

– Откуда мне знать, можно ли тебе доверять? – В животе у Уиннет заурчало.

– Потому что я не знаю твоего имени. Если бы я знал, то давно бы перенес тебя сюда по воздуху. Так неприятно обедать одному, что скажешь?

Уиннет на несколько секунд задумалась, а затем заключила договор с чародеем. Она разделит с ним обед, потом он должен сказать, что ему надо, и они сыграют в игру – кто победит, получит желаемое. В залог своих добрых намерений он нарисовал для нее меловой круг с крошечным зазором, чтобы она смогла войти, когда пересечет ручей. Потом он перебросил мелок на ее берег. Это был шероховатый бурый камешек, и, крепко его сжимая, она неуверенно перешла по камням, прыгнула внутрь круга и замкнула его за собой.

– Французский багет или цельнозерновой? – спросил чародей, подавая ей миску, от которой шел пар.

С четверть часа они жевали в дружеском молчании, потом чародей вздохнул, отломил кусок багета и подобрал им подливу.

– Боюсь, пудинга нет. Я планировал приготовить заварной крем, но в этих краях молока не достать. Но кофе мы выпьем, и я расскажу тебе, чего мне надо.

Кусок хлеба застрял у Уиннет в горле. Она закашлялась, и ей пришлось позволить чародею постучать ее по спине. Возможно, он хочет порубить ее на куски, или превратить в чудовище, или даже намерен заставить ее выйти за него замуж? К тому времени, как она получила свою чашку кофе, она едва могла шелохнуться от ужаса.

– Вот чего я хочу, – начал он. – Я хочу, чтобы ты стала моей ученицей. Магические искусства умирают, и чем больше нас будет, тем лучше. Я знаю, что у тебя есть дар: ты способна доставлять весть в другие места, туда, где уже сейчас мало кто знает, как нарисовать меловой круг. Я научу тебя всему, но заставить не могу, поэтому сначала ты должна сказать мне свое имя. – Облокотившись спиной на ствол, он посмотрел на Уиннет. – И есть еще одна мелочь. Если ты не скажешь мне свое имя, ты никогда не выйдешь из круга, потому что я не смогу тебя выпустить, а у тебя самой нет на то силы.