Харуки Мураками - Норвежский лес [litres]

– Думают. Как минимум, я – думаю. Про других ничего сказать не могу. – Я капитулировал.

– А про меня ты во время этого думал? Только честно? Я не обижусь.

– Нет. Если честно.

– Почему? Я непривлекательная?

– Да нет. Ты привлекательная, хорошенькая, и тебе идет такой зажигательный характер.

– Тогда почему ты не думаешь обо мне?

– Во-первых, я считаю тебя своим другом, и не хочу вовлекать в эти дела. В эти сексуальные фантазии. Во-вторых…

– У тебя есть человек, о котором ты думаешь?

– Да.

– Ты даже в этом смысле порядочный, – сказала Мидори. – Мне в тебе это очень нравится. Но… ты можешь хотя бы разок вывести меня на сцену? Этих своих сексуальных фантазий? Или сумасбродных химер? Я хочу там появиться хоть мимолетом. Прошу тебя, как друга. Я ведь не могу попросить об этом кого-нибудь другого. Так и сказать: «Сегодня, когда будешь дрочить, подумай обо мне, пожалуйста!» Тебя могу именно потому, что мы – друзья. А потом расскажешь, как все прошло. Как там было.

Я вздохнул.

– Но не вздумай вставлять. Мы ведь друзья. Только не вставляй, а в остальном… делай, что хочешь. И думай, что хочешь…

– Не знаю. Мне никогда не приходилось действовать с такими ограничениями.

– Ну что – подумаешь?

– Посмотрю.

– Только это… Ватанабэ, не считай меня развратницей, сексуально неудовлетворенной или провокаторшей. Просто мне это жутко интересно и жутко хочется знать. Ты же помнишь, я росла среди одних девчонок в женской школе. И хочу знать, о чем думают парни, как устроено их тело. Причем, не по женским журналам, а на конкретных примерах.

– «На конкретных примерах»… – в отчаянии буркнул я.

– Но стоит мне что-нибудь спросить или сделать, как у моего парня портится настроение и он злится. Говорит, что я – развратница, больная на всю голову. Никак не соглашается на оральный секс. А мне так хочется попробовать.

– Хм…

– Ты как – не против орального секса?

– Не против, в общем-то.

– Скорее нравится?

– Скорее нравится, – ответил я. – Но давай поговорим об этом в другой раз. Не хочется этим прекрасным утром убивать время разговорами о мастурбации и оральном сексе. Давай поговорим о другом. Твой парень учится в нашем институте?

– Нет. Конечно, в другом. Мы познакомились в одном кружке еще в старших классах. Я училась в женской школе. Он – в мужской. Такое часто бывает: совместные концерты, ну, сам знаешь. А сблизились уже после школы. Эй, Ватанабэ!

– Что?

– Ну, правда, хотя бы разок… подумай обо мне?

– Попробую. В следующий раз, – смиренно ответил я.

Мы сели в электричку и поехали до Очяно-мидзу. Я еще не завтракал, поэтому купил и съел тонюсенький сэндвич в вокзальном кафетерии. Выпил кофе, похожий по вкусу на вареную типографскую краску. Воскресное утро, поэтому электричка оказалась битком набита семьями и парочками. Все куда-то ехали. По вагону сновали с бейсбольными битами мальчишки в одинаковой форме. Некоторые девушки были в мини-юбках, но не таких коротких, как у Мидори. Она свою то и дело одергивала. Несколько мужчин поглядывали на ее бедра и, видимо, не могли оторваться. Мидори, как мне показалось, не обращала на это внимания.

– Знаешь, что мне сейчас хочется больше всего? – тихо спросила Мидори в районе станции Ичигая.

– Представить себе не могу, – ответил я. – Об одном прошу – только не в электричке, а? Услышат.

– Жалко. А я такое подумала… На этот раз, – грустно сказала она.

– Кстати, зачем мы едем на Очяно-мидзу?

– Иди за мной, сам увидишь.

Окрестности Очяно-мидзу кишели школьниками средних и старших классов. То ли у них были пробные экзамены [35] Репетиция основного вступительного экзамена в японские ВУЗы, проводится с ознакомительной целью. , то ли подготовительные курсы. Мидори левой рукой прижимала к себе сумочку, а правой держала за руку меня. И проворно ныряла сквозь толпы школьников.

– Скажи, Ватанабэ, ты можешь четко объяснить мне разницу между сослагательным наклонением настоящего и прошедшего времени в английском? – ни с того, ни с сего спросила она.

– Думаю, что да.

– Тогда скажи: это как-нибудь может пригодиться в повседневной жизни?

– В повседневной жизни – в общем-то, нет, – ответил я. – Но, думаю, если рассуждать о конкретной пользе, это неплохая тренировка для систематического восприятия разных вещей.

Некоторое время Мидори с серьезным видом обдумывала мои слова.

– А ты крут… – сказала она. – Я до сих пор даже представить себе такое не могла. Лишь рассуждала, зачем нужны эти сослагательные наклонения, дифференциалы, таблица Менделеева. И старалась не замечать все эти заумности. Или же я ошибалась по жизни?