Макото Синкай - Пять сантиметров в секунду

Мажу пересохшие губы кремом и слышу, как тарахтит мотор сестринской «Хонды-Степвагон». Подхватив доску для сёрфинга и спортивную сумку, иду к машине. Сестра в красной куртке открывает окно и, не вылезая из кабины, спрашивает — Канаэ, как ты?

Моя старшая сестра прекрасна. Волосы у неё прямые и длинные, она сущий ангел, большая умница и работает учителем в старшей школе. Сестра старше меня на восемь лет, и в детстве я её совсем не любила. Как следует покопавшись в себе, я поняла, в чём дело: поскольку себя я считаю тупицей и посредственностью, выдающаяся во всех отношениях сестра стала жертвой моего комплекса неполноценности. Сейчас я сестру люблю. Когда она окончила университет и вернулась на остров, я незаметно для себя стала её искренне боготворить. Когда сестра вылезает из своих треников и надевает что-то посимпатичнее, она превращается в настоящую красавицу. Но на крошечном островке чем лучше выглядишь, тем больше внимания привлекаешь.

— Сегодня опять не вышло. Всё этот противный ветер с берега, — отвечаю я, засовывая доску в багажник.

— Ничего, тише едешь — дальше будешь. После школы опять сюда?

— Угу. Сестрица, ты разрешаешь?

— Конечно. Только, пожалуйста, про учёбу не забывай.

— Ага-a!..

Ответ звучит неестественно громко, словно я хочу убедить сестру, что не вру. Иду к оставленному на краю парковки скутеру. Поживший «Хонда-Суперкаб», на котором я езжу в школу, перешёл мне от сестры. Поездов на острове нет, автобусы еле ходят, и старшеклассники, как только им исполняется шестнадцать, почти все получают права на вождение скутера. Скутер — штука удобная, гонять на нем по острову — одно удовольствие, только вот доску на скутере не повозишь, поэтому каждый раз, когда я собираюсь на море, за мной заезжает сестра. Затем мы вместе едем в школу и идём каждая на свой урок; я как ученица, сестра как учительница. Повернув ключ зажигания, смотрю на часы. Без четверти восемь. Нормально. Наверняка он ещё на тренировке. Мы покидаем берег: впереди сестра на «степвагоне», вслед за ней — я на «кабе».

В первом классе старшей школы я начала заниматься бодибордингом под влиянием сестры — и виндсёрфинг очаровал меня с самого первого дня. Сестрица занималась в секции сёрфинга в университете, её тренировки были совсем не увлекательными и такими же изнурительными, как тренировки тяжелоатлетов (прежде чем её выпустили на воду, она три месяца училась грести руками — до самого захода солнца — и делать «утку»!), но мне всё равно почему-то казалось, что бросить вызов огромному до умопомрачения океану — это очень здорово. Я пошла во второй класс, научилась управляться с бодибордом и одним погожим летним деньком поняла вдруг, что хочу покорить волну. Для этого нужно было встать либо на короткую доску, либо на длинную, а поскольку в моде были шортборды, я выбрала короткую, забросила бодибординг, стала начинающим сёрфером и несколько раз случайно оседлала волну — увы, с тех пор встать на доску резким прыжком мне почему-то никак не удавалось. Я раздумывала, не отказаться ли от сложного шортборда и не вернуться ли к бодибордингу, следовать раз выбранному пути или не следовать, всё больше запутывалась, перешла в третий класс и не успела моргнуть, как наступило лето. Покорить волну на шортборде у меня не получается. Я хочу этого больше всего на свете. На втором месте — желание, которым я сейчас займусь.

ТЫЦ! Приятный сердцу звук почти тонет в чириканье утренних птах. Звук, с которым стрела поражает гладко натянутую мишень. Сейчас 8:10, я стою в тени школы, нервы — как натянутая тетива. Только что выглянула из-за угла — на площадке для стрельбы из лука, как и всегда, только он один.

Каждое утро он в одиночестве упражняется в стрельбе, и, по правде говоря, это одна из причин, по которым я каждое утро пытаюсь оседлать волну. Если он с утра усердно занимается чем-то, я тоже хочу чем-то усердно заниматься. Когда он сосредоточенно натягивает тетиву, я не могу отвести от него глаз. Правда, смотреть на него вблизи я стесняюсь, потому гляжу, как он тренируется, с расстояния примерно сто метров, вот как сейчас. Вдобавок ещё и украдкой.

Сама не знаю зачем поправляю юбку, слегка одёргиваю матроску, делаю глубокий вдох. Вот так! Идти надо непринуждённой походкой. И я выдвигаюсь в сторону площадки для стрельбы из лука.

— А, доброе утро.

Как и всегда, он замечает моё приближение, опускает лук и вежливо здоровается. Ой, какой же он добрый. Какой у него удивительно спокойный голос…