Татьяна Булатова - Большое сердце маленькой женщины

– Глаза разуй! Стоит тут посреди дороги, ни пройти, ни проехать… – раздалось у нее под ухом, и Саша очнулась: недовольная тетка невероятных размеров стояла рядом и, пытаясь унять одышку, с негодованием взирала на реку. – Тоже мне! Большая вода! – Усмехаясь, она скривилась. – Точно не море! Река как река! Обыкновенная…

«Необыкновенная», – не согласилась с ней Александра, но вслух ничего не произнесла – просто сделала шаг в сторону. Тетка презрительно смерила ее взглядом:

– Один дурак скажет, другой – повторит. И пошло-поехало. Никому не верь, дочка. – Голос ее неожиданно потеплел. – Ни-ко-му! Ни свату, ни брату… Только себе! Поняла?!

Саша опешила. А тетка, переваливаясь с ноги на ногу, пошла своей дорогой, даже не догадываясь о том, насколько к месту прозвучали ее слова, сказанные в порыве раздражения.

«Как же я могла?!» – остолбенела Александра и как завороженная уставилась на воду, растекшуюся далеко внизу огромной зеркальной каплей. Мир вокруг нее по-прежнему жил своей привычной жизнью. Но вместе с тем он жил и для нее в том числе. И как только Саша это поняла, к ней вернулся ровный ритм ее сердца, зазвучавший в унисон с шелестом листьев, хлопаньем флагов возле Вечного огня и перестуком колес.

Домой она вернулась поздно вечером, странно спокойная и сосредоточенная. Ужинать не стала. Сразу легла, сославшись на усталость, попросила отключить телефон.

– Меня нет!

– Для всех? – уточнил муж.

– Для всех, – подтвердила Александра и добавила: – Для нее тоже.

Саша отлежала в больнице ровно две недели. И с поджелудочной, и с маткой у нее все оказалось в полном порядке.

– Косвенные признаки перенесенного панкреатита, – продиктовал медсестре врач УЗИ и вытер пеленкой датчик.

– Тогда почему болит? – лениво поинтересовалась Александра, поднимаясь с кушетки.

– Фантомные боли, – без тени улыбки произнес доктор и пригласил следующего.

– И что делать?

– Дело, – посоветовал тот и тут же забыл о Саше.

Нина Андреевна звонила Александре по несколько раз на дню, но та была непреклонна и к телефону подходить отказывалась. Занималась делом – осваивала разные техники оздоровления, начиная с дыхания по Бутейко и заканчивая голоданием. Параллельно работала над диссертацией, установив себе ежедневную норму – пять страниц научного текста. Ни о каких экстрасенсах, целителях, знахарях Саша больше знать не хотела и, встретив Нинон во дворе, сухо здоровалась и проходила мимо. Нина Андреевна сочла Александру неблагодарной и стала вынашивать план мести, периодически подсылая к своей прежней пациентке лазутчиков в лице то Милы, то преданной Лидуси. А потом неожиданно успокоилась и отступила, удостоверившись в том, что денег назад никто не требует и к уголовной ответственности не привлекает. Сашина семья ввела мораторий на все темы, связанные с Нинон, и стерла Всемогущую целительницу из коллективной памяти рода. То же самое сделала и Нина Андреевна, а позднее ей вообще стало ни до чего – посадили сына, сдох Блэк, в неизвестном направлении испарилась красавица Мила, неблагодарная белошвейка, не испугавшаяся проклятий и решившая идти своим путем.

Да… и еще – отец Герман по-прежнему служит в Свято-Троицкой церкви, а у Тюлюбея, как и предвещала Нинон, от передозировки умерла дочь. А вместе с нею исчезла с его рук проказа, о чем тут же стало известно влиятельным лицам города. Может быть, поэтому к подъезду Нины Андреевны до сих пор приходят люди с измученными страданием лицами и стоят подолгу, не решаясь войти?