Дмитрий Валовой - Поиск (Экономическая повесть)

– К сожалению, – чуть помолчав, продолжила Ирина, – справедливые доводы Скворцова-Степанова повисли в воздухе. Талантливого и смелого ученого поддержали лишь два человека. Да, всего двое… Поэтому один из участников дискуссии, Розенберг, с полным основанием писал, что после дискуссии отрицание политэкономии приобрело характер догмы…

– И кто же осмелился в конце концов посягнуть на эту догму?

К удивлению Васильева, вместо ответа Ирина громко рассмеялась:

– Не зря мы, вижу, столько вечеров в Леннике провели! Целыми цитатами свободно оперируем!

– И все-таки: кто посягнул на догму? – спросил Васильев.

– Ленин – кто же еще?! Толчком к наступлению на «невыразимую нелепость» послужил его одиннадцатый сборник, изданный в 1929 году. В нем впервые были напечатаны его знаменитые замечания на книгу Бухарина «Экономика переходного периода». Владимир Ильич отмечал, что бухаринское определение политической экономии – это «шаг назад против Энгельса». На тезис Бухарина «Итак, политическая экономия изучает товарное хозяйство» Ленин возразил: «Не только!» Политическая экономия как наука, утверждал он, будет существовать и дальше, даже в чистом коммунизме.

С этого и начинается признание этой науки. Многое для этого сделал Николай Алексеевич Вознесенский. Он ставил вопрос ребром: нужно ли и пора ли разрабатывать теорию социалистической экономики? И тут же отвечал: «Несомненно, и нужно, и пора взяться за выполнение этой задачи». В 1931 году он выступил в журнале «Большевик». Одним из первых советских экономистов Вознесенский употребил термин «политическая экономия социализма». Но дело не только в термине. Ученый обосновал это понятие, развил интересные и прогрессивные по тому времени идеи…

– А разве политэкономию не преподавали в институтах в двадцатые годы? – поинтересовался Васильев.

– Преподавали. Но как науку, изучающую только капитализм. Правда, в конце курса преподаватель по собственному усмотрению мог давать студентам некоторые сведения и о социализме… Как высказался один ученый, преподавание политэкономии социализма велось в «благотворительном порядке». О недостатках в преподавании политэкономии написал записку в ЦК Яков Аркадьевич Яковлев. В свое время он заведовал отделом ЦК партии по сельскому хозяйству, был наркомом земледелия, возглавлял Колхозцентр. С запиской познакомили Сталина. Он согласился с доводами и предложениями Яковлева. И тогда ЦК ВКП(б) принял решение о перестройке преподавания политической экономии. В нем указывалось на ошибочность сложившихся взглядов и намечались меры по устранению недостатков.

– Да у вас талант архивиста. Откопать такую записку…

– А вот недавно я натолкнулась на интересный документ в архиве Института экономики. – Ирина сделала вид, будто она не уловила в голосе спутника комплимент. – Там я нашла стенограмму совещания преподавателей вузов в ноябре 1936 года, на котором обсуждалось то решение ЦК партии.

Мне запомнилось выступление Константина Васильевича Островитянова. Ученый сказал, что нам необходимо сдвинуть тяжелый воз политэкономии с абстрактно-схоластических рельсов на конкретно-исторические, чтобы наши учебники и программы, как сказано в решении ЦК, воспитывали действительно ненависть к капитализму, а не ненависть к авторам этих учебников…

Однако издать учебник по политической экономии социализма до войны не успели. К этому активно приступили после войны. Проект учебника – его подготовила группа авторов – обсуждался на ноябрьской экономической дискуссии 1951 года. С материалами дискуссии ознакомился Сталин. Он высказал свои «Замечания», которые потом были опубликованы в брошюре «Экономические проблемы социализма в СССР». Эта работа и легла в основу первого, скажем прямо, долгожданного учебника политической экономии социализма. Издали его, если вы помните, в 1954 году… А не хватит ли нам об истории политэкономии говорить? – спохватилась Ирина. – Лучше расскажите о своей диссертации. Она ведь посвящена будущему… Кстати, недавно я натолкнулась в последнем номере журнала «Народное хозяйство» на вашу статью о совершенствовании показателей. Она мне понравилась…

– О, моя тема более чем прозаична. По-научному называется так: «Совершенствование системы показателей планирования и оценки работы производственных коллективов».

– А почему вы говорите, что «по-научному»? Разве диссертации бывают ненаучные?