Дмитрий Валовой - Поиск (Экономическая повесть)

Вскоре Казначеев поступает на заочный в политехнический институт, а Лариса – в заочную аспирантуру. Успешно защитилась и продолжала работать заместителем директора Белонежской швейной фабрики. Фабрику лихорадило, трижды менялись директора, взятые «со стороны». И вот назначили Ларису, выращенную, как говорится, в родном коллективе.

– Судя по ее выступлению в Доме ученых, руководитель она грамотный, сильный, умеет выходить из сложных ситуаций, – сказал Егоров. – Кстати, ты только что говорил, что Харитонов приезжал к тебе за поддержкой. Ну и как, помог вывести завод из тупика?

– Конечно.

– Интересно, как? Посоветовал третий раз считать стоимость одних и тех же опор? – ехидно поддел Андрей.

– Наоборот, ни разу не считать!

– Как это понимать?

– В порядке эксперимента перевели завод на работу по чистой продукции, – довольно улыбнулся Васильев. – Этим обстоятельством удачно воспользовалась Галина.

– В каком смысле? Кем она работает?

– Она закончила пищевой техникум. Работала помощником мастера, мастером, начальником цеха. Когда я уехал, поступила в заочный институт. После его окончания стала директором комбината. В это время как раз вернулся из Москвы отец, который, как я говорил, получил разрешение действовать по новому показателю – чистой продукции. Галина изучила методику эксперимента и предложила перевести комбинат на работу по чистой продукции. Результаты эксперимента превзошли все ожидания. Комбинат резко расширил выпуск дешевых, но вкусных новинок… Ну, а за успехом пришла честь: в прошлом году Галину избрали депутатом Верховного Совета республики…

– Знаешь, Саша, – после небольшой паузы начал Егоров, тактично переводя разговор на другую тему, – та выписка, которую ты зачитал из первого издания Большой Советской Энциклопедии о чистой продукции, произвела впечатление на встрече молодых ученых. Выступил ты, конечно, здорово. Молодец.

– А разве ты плохо? Мне очень понравилось.

– Мы с тобой действуем как герои крыловской басни, – рассмеялся Егоров. – А вообще встреча получилась очень интересной. Раньше я многие экономические парадоксы валил на плохих руководителей, низкий уровень их сознания и ответственности. А после, читая статью «Одну машину делают, три ломают…», по-иному стал представлять положение участников описанной в ней эпопеи.

– А где она опубликована?

– В «Правде».

– Почему-то пропустил, – пожалел Васильев. – До реформы или после вышла та статья?

– В шестьдесят пятом, незадолго до сентябрьского Пленума. Не запомнить ты ее не мог.

– О чем там речь шла?

– Буравский завод выпускает специальные агрегаты – сеять травы на железнодорожных насыпях, – начал рассказывать Егоров. – На каждом агрегате устанавливаются два бункера для семян от обычной зерновой сеялки и один бункер от какой-то, не помню марки, другой сеялки. Буравский завод обратился через свое ведомство к тем, кто выпускает эти изделия, с просьбой поставлять им нужное количество бункеров. Не можем – последовал ответ. Если хотите, берите сеялки в комплекте. Нужный бункер стоит тридцать три рубля, а сеялка в комплекте около тысячи. Завод, естественно, отказался.

– И какой же финал у этой эпопеи? – нетерпеливо спросил Черников.

– Завод получил сверху телеграмму: «В нормы расхода травосеющих агрегатов включена полная стоимость необходимых сеялок. Во избежание срыва поставок агрегатов в суточный срок отзовите отказы от поставок сеялок в комплекте». В конце этой грозной директивы требовали прислать объяснение: почему отказались от сеялок без согласования с трестом?

В конечном счете Буравский завод стал получать новые сеялки, снимал с них нужные детали, а остальное – на свалку. В результате цена простенького травосеющего агрегата, с учетом полной стоимости тех сеялок, подскочила до трех тысяч рублей…

– Останови, пожалуйста, свой монолог. К нам, по-моему, снова направляется дама, – прервал Черников Егорова.

Действительно, к ним вновь подходила бельгийка, но теперь уже в сопровождении мужчины средних лет, которого Васильев сразу узнал. Это был Ричард Корстун – корреспондент английского «Экономиста».

– Разрешите вам представить коллегу из Бельгии мадам Мари Верлан, – обращаясь к Васильеву и Черникову, произнес англичанин. – Мадам приехала недавно и просит познакомить ее с вами.

– Я представляю газету деловых кругов Бельгии, – дополнила Мари. – И мне бы хотелось встретиться с вами, господин Васильев, и побеседовать об экономике. У меня есть вопросы и по реформе. – И она неуверенно подала ему исписанный лист.