Анатолий Салуцкий - Немой набат

При впечатляющей велеречивости оценок суть их в конечном итоге сводилась к развилке «ответить или промолчать», а потому Подлевскому было скучновато. Он понимал, что в «Доме свиданий» собрались не первые лица, принимающие решения, а их поверенные, профи политических эскорт-услуг, в чью задачу входит изначальная обкатка грядущего политического поворота. Судьбу страны будут обсуждать на негласном закрытом форуме, после консультаций с зарубежными партнерами, и не обязательно на территории России. Идея «семибанкирщины» о поддержке Ельцина в середине 90-х вызрела в Давосе. А эта публика в «Доме свиданий», в том числе он, Подлевский, при всей серьезности данного собрания все же выполняет роль неких таиландских «лэдибоев», обслуживающих высшую касту по части ее политических запросов.

И, внимательно вслушиваясь порой в безбашенные заявы коллег по «Дому свиданий», Аркадий ловил себя на мысли, что их умозрения бьются в прямолинейной схеме противостояния США и России: как быть — гордо, с потерями для своей экономики ответить или пропустить плевок в лицо? У каждого из вариантов были свои плюсы и огрехи, однако в голове Подлевского бродила совсем иная концепция, все более овладевавшая им по мере нарастания споров, после которых «в этой речке утром рано утонули два барана».

Но он молчал, выжидая наиболее эффектной позиции для изложения своего нестандартного мнения.

Как нередко бывало, на помощь пришел Грук, — его для того здесь и держали, чтобы он нелепыми репликами иногда менял регистр дискуссии. Неспособный погружаться в глубину проблем, Грук цепко хватался за все, что могло подкрепить его титло литератора, и оживлял разговор спонтанными взрывами своей эрудиции — не всегда по делу, но порой кстати.

Хаудуюду, завершая очередной спич, мимоходом упомянул о широком наборе расхожих уроков российской истории, заявив, что пора бы провести ревизию представлений о нашем прошлом. И закончил это попутное замечание патетически:

— Закройте прошлое! Мне дует!

В реплику моментально вцепился Грук.

— Гениально! — громогласно воскликнул он, тряхнув для убедительности шевелюрой и оснастив речь изысканным непечатным вокабулярием. — Это же «Бесы»! Натуральные «Бесы»! Неужто не помните: «Кто проклял свое прошлое, тот уже наш»?

— А вы сомневаетесь, что Хрипоцкий наш? — съязвил Илья Стефанович. — Кстати, в нашей бурной беседе, а она длится около двух часов, я не слышал голоса Аркадия Михалыча Подлевского. Решил отмолчаться?

Аркадий, сидевший в середине стола, долгим взглядом посмотрел на Илью Стефановича, словно раздумывая, что и как ответить, хотя заготовленные слова рвались наружу. После паузы медленно, с расстановкой вымолвил:

— Понимаете ли, прямолинейный спор по поводу вдарить или умыться — на мой взгляд, это уровень текущей политики, отношений России и США. Между тем есть судьбоносные для России вопросы, которые формально, — я подчеркиваю, формально, — с ответом на американский демарш не связаны.

— Та-ак. Уже интересно, — прокомментировал Илья Стефанович.

Но Подлевский чутьем ухватил, что интригу надо разогреть основательнее, и начал издалека:

— Здесь говорили о русской тактике асимметрии. А где она, асимметрия? Нам тычат газовой блокадой, а мы закроем поставки разгонных космических блоков? Это асимметрия? А может, умоемся слезами или соплями — и это тоже станет асимметричным ответом? Коллеги, неужто не ясно, что на линии прямого противостояния с США никакой асимметрии не может быть в принципе?

За столом повисла тишина, ни один столовый прибор не звякнул. Краткий, четкий вывод не нуждался в комментариях и не вызывал возражений. Все напряженно ждали продолжения, а Аркадий умело затягивал паузу. Наконец Илья Стефанович не выдержал:

— Мне пока не зашло, о чем ты страдаешь.

— Я слушаю ваши премудрости и с тоской, даже с ужасом думаю о другом. Тут Хрипоцкий говорил, что в Кремле ответный план уже сверстали, там на шаг впереди бегут, такова манера нынешней власти. Согласен! Только есть маленький вопросик: по какой части план? Хорошо бы, по проблемам, о которых мы тут долбим. А если настоящая, истинная асимметрия? Америкосы рассчитывают — да и мы с вами тоже, — что Россия с ними будет бодаться или перед их натиском смирится. А Кремль возьмет да вообще плюнет на США, пошлет их к чертовой матери и займется внутренними делами. Вот она, истая асимметрия!

— Не понял, — осторожно вякнул Хаудуюду.