Грегори Ян: Пока горит свеча

Было холодно, и они принялись разжигать камин. Усевшись поудобней, они разлили чай в чашки. Глядя на огонь, Джон начал разговор.

– Пламя огня, оно такое яркое, теплое, манящее. Оно может согреть, озарить светом в темноте, принести много пользы для человека. Но если к нему сильно приблизиться, оно обожжет и навредит, – Майкл молча слушал. – На языки пламени можно смотреть бесконечно. Но только не на те, которые тебя обжигают. Знаешь, сейчас пламя напоминает ее. Глядя на огонь, я ощущаю ее тепло. Я не хочу произносить ее имя, я хотел бы ее забыть. У них много общего, – он поднес руку к огню и, обжегшись, отдернул ее. – Сегодня вместо тепла я получил от нее ожог. Мне следовало после нашего разговора в «Баттерфляе» оставить ее, следовало послушать тебя. Но вместо этого я с двойным усердием начал добиваться этой девушки. Добиваться ее тепла. Сегодня она попросила, чтобы я ей не звонил. Она сказала, что устала от нашего общения и нам надо немного передохнуть, – в его голосе чувствовалась печаль.

– Ну, это все так говорят! Иногда в отношениях бывают такие моменты, когда надо побыть в одиночестве, чтобы заново соскучиться друг по другу, – попытался Майкл поддержать друга. – М-да, это плохо и говорит о каком-то кризисе в отношениях, но это бывает у всех пар. Так что выше нос, Джон.

– Мы не пара, мы никогда ей и не были. Максимум что у нас было – рукопожатие и дружеский поцелуй в щеку. Так что здесь нет никакого кризиса в отношениях. Нет самих отношений. Стоило мне влюбиться в одну единственную девушку, жить ею, как мир изменился вокруг меня. Я потерялся. Она стала моим миром. Все это время я был в тумане, в розовых очках. О чем я думал? Розы, которые я подарил своей матери, предназначались ей, – достав из кармана какие-то бумаги, он продолжил, – как и эти билеты на отдых. Но до них дело не дошло, – он швырнул их в огонь, и они вспыхнули оранжевым пламенем, – но до них дело не дошло, – сказал еще раз Джон, – а знаешь почему? Потому что как только она увидела меня с букетом роз, она сказала, что я многого от нее требую. Что я слишком навязчив. Что я хороший парень, но мы можем быть только друзьями, нет, знакомыми, потому что моя навязчивость ее уже достала, и она устала от меня. «Давай сделаем перерыв в наших дружеских отношениях». Вот что она мне сказала перед тем, как развернуться и уйти. А когда я ей позвонил узнать, что не так, она попросила, чтобы я не звонил ей больше и чтобы я нашел себе девушку… Она как огонь, грела меня и мое сердце, а теперь сожгла мою душу. Я ее любил, я и сейчас люблю.

– Джон, да не веди себя как пятнадцатилетний. Ты встретишь кого-то получше. Она сама к тебе прибежит, вот увидишь.

– Это вряд ли, она очень гордая и не такая, как все.

– Поверь мне, она такая же, как и все.

Вот увидишь, придет время и…

– Нет! Все думают, что время придет, а время только уходит. Ты ее не знаешь. Но это уже неважно. Я обещаю тебе и себе, что больше я не буду думать о ней. Не буду звонить. У меня есть дела поважнее, чем безответная любовь.

– Джон, давно надо было!

– Я возобновлю свои тренировки, сделаю ремонт в офисе, окунусь в работу. Я буду делать все, чтобы не думать о ней. И если когда-нибудь судьба сведет нас еще раз, я попробую вновь.

– Зачем оставлять какую-то надежду? Плюнь на нее и все.

– Нет, я так не могу. Я ее люблю, она в моем сердце навсегда, ожоги от нее еще долго не заживут.

– Джон, любое «навсегда» имеет срок. Я, кажется, тебе уже как-то говорил, но я повторюсь еще раз. Настоящей любви достойна только мама. Только она!

– Майкл, я клянусь тебе, что о ней я больше не заговорю. Давай сменим тему. Как там твои успехи? С кем ты сейчас?

Она сидела за столиком у окна. На этот раз она была не такой молчаливой, как в те предыдущие моменты, когда ее видел Майкл. Она оживленно что-то рассказывала подругам, то и дело импульсивно размахивая руками. Ее движения были полны женственности, кокетливости и в то же время какого-то хаоса. Майкл на ходу с восхищением наблюдал за ней, пока не врезался в стул, который с грохотом упал. Этот неловкий момент, когда все смотрят на тебя, особенно та, на которую еще пять минут назад пялился ты сам, немного смутил Майкла. Он поднял стул и молча прошел к бару. Время шло, он то и дело поглядывал на девушку в синем жакете. У ее наряда было глубокое декольте, но она стянула его булавкой. Ему показалось это странным. «Скромняга», – пробубнил про себя Майкл. И с беззаботным видом начал пить виски с колой. Некоторое время он думал о незнакомке, пока хмель и подоспевшие друзья не заставили забыть о ней.