Александр Проханов - Экстремист. Роман-фантасмагория (Пятая Империя)

Перед зданием банка с хрустальными окнами гордым лощеным фасадом возвышалась ель в золоченых ризах, в блеске драгоценных камней, усыпанная рубинами и изумрудами.

Мимо елки проходил Санта-Клаус в красной, подбитой искусственным мехом шубе, в таком же колпаке, с заплечным мешком, с ватной накладной бородой. Остановил проходившего мимо мальчика и вручил ему кулек конфет. Церемонно расшаркался перед очаровательной девушкой и подарил ей букетик живых фиалок. Приблизился к стоящему перед банком охраннику и протянул ему флакончик виски. Охранник, полагая, что Санта-Клаус придуман руководством банка для большей привлекательности этого чопорного места, усмехнулся, принял подарок, добродушно хлопнул старика по плечу. Дед Мороз, лишь по виду старик, легко и весело закружился, пританцовывая и припрыгивая, приблизился к елке и повесил на нее длинную хлопушку в блестящем целлофане. Так же пританцовывая, двинулся дальше и скрылся за утлом. Зайдя в ближайшую подворотню, скинул с себя красный зипун, отодрал накладную бороду. Оказался смуглым, тонколицым молодым человеком в кожаной куртке и шапочке. Вернулся на угол, с которого открывалась улица с автомобильным потоком, фасад банка и елка в золоченых ризах. Достал из кармана маленький пульт с антенной. Нажал на кнопку. Хлопушка на елке гулко лопнула. Направленный взрыв малой мощности разрушил опору. Золоченая пирамида, мерцая огнями, рухнула на проезжую часть, и в нее стали врезаться автомобили. Вламывались, сталкивались, образуя затор, и охранник, выронив на асфальт бутылочку виски, истошно кричал в рацию.

Генерал Буталин сообщил, что утром, в день ликвидации Ефимчика, верная ему подмосковная дивизия войдет в столицу и установит посты у правительственных учреждений, возле Думы и Совета Федерации, у Генерального штаба и Лубянки, останкинского телевидения и радиокомитета. А также вокруг Кремля, создавая зоны стабильности среди разрастающегося хаоса. В то же время коммунисту Кулымову следует собрать демонстрантов на Октябрьской площади у памятника Ленину в количестве не менее тридцати тысяч и двинуть их на Красную площадь с требованием досрочных президентских выборов. В эти же утренние часы отец Петр со своими единомышленниками будет молиться в московских церквях об избавлении России от «ига иноземного», призывая православный народ идти на Красную площадь и влиться в ряды демонстрантов. Предприниматель Молодых должен обеспечить доставку питания к месту скопления народа, чтобы начавшийся на Красной площади митинг мог продолжаться бессрочно. Все это, вместе взятое, приведет к отставке правительства и президента, власть окажется в руках Комитета национального спасения во главе с Буталиным.

Всё это говорилось спокойно и властно. Каждый, к кому обращался генерал, вставал с места и заверял Буталина, что озвученная миссия будет выполнена.

В то же время по всей Москве пылали и рушились елки. Они горели у Большого театра и на Пушкинской площади, на Поклонной горе и у Триумфальной арки. Огненные вихри взлетали у Манежа и на площади Трех вокзалов. Перебитые короткими взрывами, охваченные искрами, рушились елки на Воробьевых горах, вдоль Ленинского и Кутузовского проспектов. Выходили из строя ориентированные на Останкинскую башню ретрансляторы. Освобожденная энергия вырывалась из волноводов, бушевала над улицами, поглощалась волшебным бриллиантом, который беззвучно наливался светом при каждом новом пожаре или взрыве. Его грани наполнялись дополнительными светом и красотой. Раскрепощенная энергия питала и взращивала кристалл «Пятой Империи».

— Теперь, когда я довел до всех план операции, — генерал Буталин торжественно оглядел соратников, останавливая взгляд на Сарафанове, — я хотел бы предоставить слово нашему идеологу и стратегу Алексею Сергеевичу Сарафанову, без которого был бы невозможен ни сам план, ни его успешное осуществление.

Все смотрели на Сарафанова, признавая за ним моральное лидерство. Он дорожил этим признанием. Оно далось ему не легко. На каждого из присутствующих он потратил свои животворные силы, способствуя их преображению. Употребил свои волшебные технологии, превращающие унылых пораженцев в непобедимых героев. Но не он был чародеем. Не его духовным могуществом было совершено преображение. Он был лишь проводником небесных энергий. Носителем божественных смыслов. Пастырем, кому верховное Божество вручило судьбу паствы.