Ирина Василькова - Стожок для несуществующей козы

Когда луна заползла за хребет, пейзаж стал другим, жемчужно-серым, призрачным. Зато звезды укрупнились и придвинулись ближе. Леля так и лежала на снегу, глядя им навстречу, пока не продрогла.

Но это было давно, и уже не осталось той большой страны, ее прозрачных границ и бывшего гостеприимства. Подобно землетрясениям, терзали ее неведомые судороги, газеты писали, что таджикские кланы режут друг друга, тамошние русские спасались, бросая имущество и родные могилы, вытеснялись огненной лавой, чужой культурой, отвердевающей на глазах. Как жаль, магазин «Таджикистан» на Тверской закрылся, и теперь уже нельзя было купить экзотической дешевенькой парварды или виноградного сахара, чтобы сосать потом с чаем на кухне, вспоминая Гесиддинов пир. Зато с востока началось тихое нашествие: смуглые мигранты постепенно осваивали Москву — сначала робкие, в зашмыганных ватных халатах, с печальными глазами и выводками детишек, потом переодевшиеся в яркие нейлоновые жилетки дворников и дорожных рабочих, но выглядевшие теперь куда более молодо и бойко.

Хитрец Саид устроился с комфортом, «подженившись» на вдовушке и поселившись на ее даче, хотя дома у него осталась семья, а то и не одна. Выписав к себе на лето братьев и племянников, он собрал мобильную бригаду, которая шабашила за небольшие деньги. Лелю это почти устраивало. Почти — потому что, игнорируя реальность, она договорилась с Саидом на сумму, раза в полтора превышающую финансовые возможности. Он все-таки уболтал ее, называя красавицей и тыча в нос допотопный калькулятор с рядами цифр.

Наверное, я аферистка — думала она, в то время как шестеро вежливых восточных юношей уже носились по участку — ломали, рыли и прокладывали трубы. Самосвал привез кучу гравия, высыпал на обочину — рухнул забор.

— Починим, королева! — смеялся Саид всеми ровными искусственными зубами.

Смуглый строитель, похожий на персидского принца со средневековой миниатюры, строил глазки и сообщал, что его имя — Бахрам. Леля же в ответ признавалась, что когда-то бывала в кишлаке Варух.

— Землячка! — таял персидский принц.

Леля саркастически смотрела на его длинные ресницы, растянутые штаны с красными лампасами и подвязанные веревочкой вьетнамки. Что-то они скажут, когда выяснится, что денег не хватит…

Ликвидировать финансовую дыру помогла еще одна подруга. Леля нанялась к ней в издательство — срочно отредактировать детектив про исламских террористов. Террористы распространялись по миру с въедливостью и упорством плесени, забиваясь в каждую дыру и маскируясь под честных людей. Самую кровавую расчлененку автор приберег к концу — от этих страниц даже несколько затошнило. Ночной сон Лели был нервным и рваным, в нем повторялся не столько сюжет, сколько тошнотворные детали, а у приснившегося террориста оказалось бронзовое лицо Саида.

С происками агентов бен Ладена было покончено в полмесяца, дальше Леля подрядилась редактировать триллер. Триллер оказался еще более дурацким и подписан был «Нила Сорская», хотя методом дедукции Леля определила, что сочинял ужасы автор, а не авторица. Укрылся, гад, за женским псевдонимом! Хорошо, а то за женщин было бы обидно! Как догадалась? Очень просто — в третьей главе герой якобы случайно убивает жену, а потом по-мужски сладострастно закапывает за забором дачного участка. Дочку он ненароком прикончил в пятой. Леля порадовалась, что ее семейная жизнь еще вполне позитивна — подумаешь, не обращают внимания — радуйся тому, что пока не закопали!

Радоваться можно было еще и появлению финансового просвета. Ну, если не хватит мани-мани чуть-чуть и от отделочных работ таджики откажутся, останется душ некрашеным. И тоже хорошо — снова будем играть в Тома Сойера: купим олифы, кисточек и гостей наприглашаем — пусть красят. Эй, кто там в очередь? Нет очереди? Жалко…

Война с Валентиной вышла на новый эволюционный виток.

Стройка велась без Лели — та не могла отлучиться от монитора, сражаясь с шедевром Нилы Сорской. Сроки поджимали, корявый текст приходилось практически переписывать. Рабочим велела все делать на их усмотрение.

Рано утром ее разбудил телефонный звонок, и в трубке раздался крик Валентины. Сквозь вопли, проклятия и помехи удалось разобрать, что фурии не нравится уклон крыши нового душа — в сторону ее территории, хотя до границы оставался целый метр. Было ультимативно приказано бросить работу и ехать разбираться.

— Не поеду! — сказала Леля железобетонно.