Ян Стыдобка - Поэтесса в жанре ню и другие рассказы

О Настином присутствии говорил только сдувшийся, застёгнутый рюкзак возле ножки стола. Рядом сидела, вопросительно глядя на меня морскими глазами, удивлённая новым предметом Лиза.

Я погладил её, почесал за ухом и быстро переоделся. На кухне запустил стиральную машину и принялся соображать ужин. Есть котлеты, маринованные помидоры, ржаной и белый хлеб. Пригодится ли аджика? корейская морковь? Вряд ли… Есть творог, сметана, брусничное варенье. Чай заварить хороший, не пакет. Или кофе? Нет, его лучше с утра… Я мельтешил, время от времени замирал, пытаясь выстроить в уме порядок действий, и вновь открывал холодильник. Кухня наполнялась аппетитными запахами; из ванной вместо непрерывного шума доносился тихий плеск, затем поработал душ, ненадолго наступила тишина и медленно приоткрылась дверь.

– Всё, я готова, – выглянув, прошептала Настя. – Никто не пришёл?

– Никто, выходи смелее.

На ней была клетчатая блуза, перехваченная поясом, такие же лёгкие свободные брюки, знакомые мне фетровые мокасины. Влажные волосы, распущенные по плечам, сильнее кудрявились, глаза весело блестели. Возможно ли будет жить, не видя это рядом каждый день? И не узнав Олега, похожего на меня уже хотя бы тем, что в неполные четыре он пробует читать? Поразительно: есть на свете человек, для которого она совсем не Настя…

– Я вымыла подошвы, – кивнула она под ноги. – И вот полотенце… Положу на батарею у тебя, ладно? И приду.

И, уже сидя за столом, с улыбкой сказала:

– Здорово, как будто заново родилась!

– У тебя и мыло своё? Что-то, вроде, медовое?

– Ты прямо следопыт. Да, всё при себе.

– Мог бы предложить дегтярное.

– Не-ет, спасибо! Вот когда была в положении, где-то на половине срока хотела понюхать дегтярное мыло или мазь Вишневского, даже иногда попробовать на вкус. Потом удивлялась: что со мной!..

Она смеялась с преувеличенной беззаботностью, выдающей волнение. Я был уверен, что понимаю его причину, и всё внутри холодело, будто огромные качели бросали меня от упоения Настиной красотой к сознанию полной её недоступности и обратно. Кажется, в вагоне нащупал правильный ответ, и чем ближе она становилась, тем сильнее вставала между нами её беззащитность. Вдруг уже недоумевает: почему до сих пор не взял за руку, не попытался обнять?.. Пока это можно было объяснить гостеприимством, заботой, серьёзными намерениями, в крайнем случае простительной робостью, – но, как ни выкручивайся, неизбежно наступит минута, когда весомой отговорки не найдёшь…

Волнообразно, через равные промежутки нарастая и стихая, гудела стиральная машина. На кухню бесшумно, держа хвост пушистой трубой, вплыла Лизка, стала тереться о наши ноги, потом села и, задрав голову, требовательно мяукнула.

– Тоже хочет, – улыбнулась Настя.

– Лизавета Ивановна, у нас своё, у тебя в миске своё, – сказал я. – Ты сегодня на лыжах не бегала. Ладно, держи, – и, вскрыв новый пакет, подсыпал корма.

– У нас есть собачка, тойтерьер. Джекки, такая кроха на длинных ногах. Я бы хотела ещё лабрадора.

– Да, они добрые, – отозвался я.

Мы чуть помолчали.

– Может, музыку? – спросил я. – Какую любишь?

– Самую разную. Давай лучше на твой вкус.

Я нашёл флешку с босановами Антонио Жобима. Настя при звуках Girl from Ipanema стала пританцовывать за столом и спохватилась, поймав мой взгляд:

– Ой…

– Продолжайте, не стесняйтесь.

– Я не могу на заказ, только по внутреннему побуждению.

– Ладно, подождём внутреннего побуждения.

– Бесполезно ждать, оно всегда внезапно…

Вскоре мы составили тарелки и чашки в посудомоечную машину и перебрались в комнату.

– Уютно у вас, – сказала Настя и кивнула на стоящий под окном мольберт: – Почему-то заранее думала, что это увижу. Ты художник?

– Любитель, самоучка. А вообще веб-программист, как и Саня, вместе учились. Так что тоже много времени провожу за компом.

– Ты же не просто так. Когда по делу, это совсем другое де… Ой, в общем, это совсем другое. А я инженер по медицинскому оборудованию. Но не работала по специальности ни дня, сначала с Олегом сидела, окончила заочно институт, потом стала искать что-то на дому. Научилась плести кружева, теперь каждую свободную минуту стучу коклюшками. С Таней познакомилась на мастер-классе.

– Вместе занимались?

– Она занималась, я уже вела. В клубе народного творчества.

– Вот мой прапрадедушка был настоящий художник.

– А это его или твои? – взглянула она на две картины в деревянных рамах, висящие на длинной стене напротив стола.