Макси Фэй - Нефанатка

Ооо, будет хорошо. Тепло и солнышко светит. И соловушка мой запоет… Я ему клетку купила, большую, позолоченную, вон там на террасе стоит. Только он не хочет туда. Летать ему нравится больше. Поет, сидя на веточке, и дразнит меня. А я так хочу в руках его сжать, чтобы крылышки захрустели и клювик раскрылся! Хочу, чтоб щекотал меня своими перышками и пощипывал за губу… Он невзрачный такой, вроде, а в самое сердце влез. Были у меня и попугаи разноцветные, и птички райские, даже пара павлинов по саду гуляет, а не то всё… Соловушку своего хочу…

Замечаю, как по её толстой щеке скатывается крупная слеза. Анжела прикрывает глаза, а потом вдруг резко вскакивает и начинает метаться по комнате. Глаза бешеные, губы злобно подрагивают, и рот изрыгает яростно:

Белки, рыжие вы дряни… Всех – перестрелять! Чтоб ни одной в саду не осталось! Сама ружье возьму, разнесу все деревья к чертям… чтоб не прыгали тут… пташечек моих не пугали…

Потом вдруг поворачивается ко мне и орет:

Украла! Рыжая! Сука! Мелкая! Украла!

Соловушку моего украла… Он не поет больше…

– всхлипывает и снова падает на диван. Смотрит в потолок, а глаза бешено вращаются в глазницах. У страшных людей и горе страшное.

Я встаю с кресла и тихонько ухожу. Я не знаю, чем ей помочь…

Осенью мы вернулись в Москву, у Ксюши начинались занятия в институте. Месяц пожили в квартире отца, а потом мне выплатили страховку, и мы купили собственное жилье.

Всё постепенно налаживалось. Репортеры, наконец, забыли обо мне и занялись другими сплетнями.

Я закончил записывать свой второй альбом, «Сны о лете». Первым был альбом «Ураганы души», музыку для которого я сочинял в июне. Я не любил его переслушивать, слишком уж тяжелые воспоминания с ним связаны. Но он был и вроде даже был неплох.

Я стал как-то иначе реагировать на звуки. Как будто потеря голоса обострила мой музыкальный слух. Я подолгу вслушивался в шелест листьев, журчание воды, трепетание высохшего белья на ветру, свист чайника на плите. Записывал их на свой диктофон, переносил на компьютер и пробовал добавлять к ним звучание разных музыкальных инструментов. А когда получалось что-то стоящее, звал Ксюшу. Она слушала, и её сияющие глаза были лучше любых похвал.

У Ксюши в этом семестре был курс по пиару, и в качестве практики она занялась продвижением моей музыки. У нее неплохо получалось, и мои мелодии стали продаваться.

Кстати, я поменял паспорт. Взял фамилию отца и правильное отчество. И автором моей музыки был именно Егор Невзоров. Я не хотел иметь ничего общего с прежней жизнью. Теперь я был просто никому не известным музыкантом, который пишет красивые мелодии. И мне больше не нужны были сотни фанаток. Нужна была только одна – самая любимая.

Кстати, те трупы у нашего подъезда полиция списала на бандитские разборки, и никак не связывала меня с ними. Спасибо отцу. Он же сказал, что это были люди Кокорина, и я понял, наконец, кто была та маньячка.

А вот тех, кто напал на меня у клуба, так и не нашли. И полиция закрыла дело за отсутствием улик. Но меня это не волновало. Я пережил тот ужас и шел дальше.

Про Анжелу мы больше никогда не слышали, будто она вдруг исчезла с лица земли. В газетах еще летом писали, что Эдуард Кокорин отошел от дел и передал все свои заправки и торговые центры своему несостоявшемуся зятю, Ашоту Нургалиеву. Но нас всё это не интересовало.

Мы с Ксюшей были абсолютно поглощены друг другом. Она сразу после занятий бежала домой и бросалась в мои объятия, будто не видела сотню лет и безумно соскучилась. Мы вместе готовили еду, гуляли в парке, играли с кроликом Рыжиком. И даже работали рядышком, сидя за одним столом, постоянно касаясь друг друга и посылая в воздух сотни нежных улыбок и сладких поцелуев.

Наши отцы будто старались восполнить все те годы, что мы не знали друг о друге, и постоянно крутились где-то рядом, проводили с нами много времени и помогали во всем. Иногда это немного напрягало, но я всё понимал. Мы все вчетвером, наконец, обрели любящую семью, и каждый из нас ценил это.

К декабрю я понял, что готов. Говорю и хожу уже как нормальный человек. Моя музыка хорошо продается и приносит неплохой постоянный доход. Новая квартира куплена и обставлена мебелью. Я с уверенностью смотрю в будущее и вот теперь, наконец, могу сделать этот последний и очень важный шаг. Посоветовался с отцами, и они меня полностью поддержали. И мы стали готовиться к празднованию Нового Года.