Макси Фэй - Нефанатка

Таким образом, под её окнами было четыре охранника, которые думали, что следят за Егором. Они сообщат ей, если увидят что-то подозрительное. А она может в любой момент позвать их на помощь. При этом ни одна живая душа не знает, где она находится. Ну, кроме того риэлтора. Но Анжела надеялась, что у него сотрясение и он ничего не помнит. В любом случае, когда его найдут, она уже будет далеко отсюда. В двенадцать ночи состоится финальный акт её драмы, и режиссер весь в предвкушении.

Но сначала нужно отправить последнее послание. Она достала из клетки попугайчика и улыбнулась. Анжела Эдуардовна Кокорина прекрасно знала психологию. Правильная психологическая подготовка – это половина успеха. И она очень надеялась, что Егор оценит, как тщательно она готовила его к их долгожданному свиданию.

Раздался звонок в дверь. Привезли пиццу. Очень вовремя, Анжела уже проголодалась. Она вернула птичку в клетку и пошла открывать.

Курьер был другой. Она уже четыре раза заказывала сегодня свою любимую пиццу с тремя видами колбасок, и каждый раз приходили новые мальчики, юные и в меру симпатичные. Одного она даже отымела прямо в коридоре, предложив ему толстую пачку денег. Адреналин требовал выхода.

Раздумывая, не сотворить ли и с этим что-нибудь интересненькое, Анжела открыла дверь…

Анжела была умна, но она не знала, что в её телефоне стоит жучок, и её охрана знает обо всех её передвижениях. Так же о них знает её отец, которому все докладывает начальник охраны. Потому что Эдуард Федорович всегда беспокоится о своей дочери. А еще о них знает Ашот Ахметович, которому докладывает другой её охранник, перекупленный Нургалиевым.

«Никуда не выходи и никому не открывай дверь. Я скоро буду. Ксюша, все очень серьезно!»

Я молился, чтоб мы успели, когда мчались на такси обратно к нашему дому. Молился, чтобы никто не успел тронуть мою девочку. Отец вызвал подкрепление, и, когда мы подъехали к дому, они уже были там.

– Здесь три трупа. Один в машине и двое в кустах. В подъезде чисто, – доложил отцу Денис. – Кто-то приехал раньше нас.

Я поспешил в дом. 21:43, а под дверью нет никакого конверта. Открыл своим ключом и вошел в квартиру. Там было очень тихо и пусто. С замирающим сердцем я заглядывал в комнаты и тихонько звал:

– Ксюшаа…

Зашел в спальню и увидел её в углу кровати. Она вся сжалась в комочек и спрятала голову.

– Ксюша – позвал я её шепотом.

Она подняла голову и посмотрела на меня заплаканными глазами. А потом вскочила и бросилась на шею. Я крепко обнял её и с наслаждением вдохнул родной аромат. А потом отстранился и, обхватив руками её лицо, заглянул в глаза.

– Почему… ты… приехала… сейчас… – очень тихо и с большим трудом, но у меня получилось это сказать.

– Мне приснился кошмар, – пролепетала Ксюша и снова разрыдалась.

Анжела приходила в себя очень медленно.

Сначала она почувствовала запах. Очень сильный, даже приторный, запах свежей крови.

Потом ощутила, что лежит в воде. Очень теплой воде и очень приятной. А еще, вода была какой-то очень плотной и тягучей. Анжела чуть приподнялась и снова опустилась по дну ванны. Получившаяся волна легонько окатила её обнаженные груди, и это было очень волнующе. Девушка довольно улыбнулась.

Наконец, Анжела открыла глаза. И ничуть не удивилась. Она была на каком-то большом мясном складе. Вокруг ровными рядами на железных крюках висели освежеванные туши коров. Сама же она лежала голая в какой-то огромной ванне, полной еще теплой крови.

– Очень оригинально, Ашотик! – выкрикнула она в потолок.

Затем спокойно вылезла из ванны. Густая кровь стекала по её пышному телу, и это было так красиво, что Анжела даже залюбовалась собой.

– Нравлюсь тебе, Ашотик? – снова крикнула она.

И снова ей никто не ответил. Но девушка знала, что Ашот где-то тут и наблюдает.

Она пожала плечами и пошла вперед между рядами освежеванных туш. Её всё это ничуть не пугало, она понимала такие шутки.

Довольно скоро ей стало не очень комфортно. На складе было холодно, а она была голая и мокрая. Её кожа покрылась мурашками, зубы стучали, ноги прилипали к ледяному полу, а склад всё не кончался.

Анжела шла и шла и вдруг увидела на полу стрелочку, нарисованную мелом. Стрелка предлагала повернуть направо, девушка усмехнулась и повернула туда.

Там стоял обычный стол. На столе – три ровные дорожки белого порошка и лист бумаги. На нем красивым витиеватым почерком было написано: