Виктория Полечева - Рассказы из шкафа

В день объявления результата она будет чуточку волноваться, и даже по тучам ее пробежит рябь. Босс, конечно же, выберет его. Она проиграет пари.

На свидании он будет долго злорадствовать, пить дорогое вино и улыбаться. Он полезет к ней целоваться. Просто так, чтобы закрепить свой успех.

Домой она вернется с тучами и размазанной помадой, а он – с разбитым носом.

Он уедет через несколько месяцев, а она будет плохо спать. Но не оттого, что скучает, а оттого, что снова наступило лето, и тучам ее так сложно теперь укрываться от других. Порой она подолгу будет засиживаться на кухне со слишком большой кружкой черного кофе. Пару раз она даже позволит себе помечтать о том, что было бы, если у нее получилось скрыться от солнца, поселиться там, где тучи над головами абсолютно у всех.

Он вернется через пару лет, чертыхаясь и злясь на босса. Все будут с интересом слушать его истории про мерзкий город, его нравы и постоянную осень. Он на несколько минут задержит взгляд на ней – она не поднимет головы от компьютера, но это почувствует – и вдруг совершенно серьезно скажет, что он прожил два года в чужой мечте.

Он подойдет к ней, стащит с ее уха наушник и признается в том, что этот город по праву должен был принадлежать ей. Она грустно усмехнется, но ничего не ответит. Она будет думать, что этот город и в самом деле мог бы стать для нее самым лучшим местом на свете.

Лет через пять, а может больше, когда разговоры неутихающих соседей и мольбы стареющей мамы выведут ее из себя, она поймет, что не достаточно просто делать свою работу. Ей недостаточно просто жить, вечно прячась от солнца и праздных улыбок. Она выучит язык, продаст к чертям дедушкину квартиру, и, не думая ничего наперед, сорвется туда, где ей будет самое место.

Он встретит ее однажды на улице и очень удивится. Пасмурным днем она будет улыбаться и втягивать носом туман. За руку она будет держать черноволосого мальчишку, улыбающегося низкому небу так, словно там есть солнце. Ее тучи будут на прежнем месте – над ее головой. Но ее сердце будет светиться от счастья потому, что за эти тучи ей больше не нужно оправдываться. Ей больше не нужно их прятать.

– Ты где был, паразит?! Ты где опять шлялся?!

– Тамарочка, ты же знаешь…

– Знаю я! Все я знаю! Давай в магазин тащись, ирод! И не попадайся мне на глаза! Все испортил! – Тамара Алексеевна поправила фиолетовую шевелюру, кинула скалку на полку для обуви и плавно покачивая широкими бедрами ушла в зал.

За Соломоном Петровичем прикрылась легкая дверь. Он прижался к ней затылком и счастливо улыбнулся. Удачно подгадал время, выходит. Если вмешаться в горячо любимую женой «Битву экстрасенсов», можно потом целый вечер не беспокоиться. Она будет так злиться, что о его существовании и не вспомнит. Соломон Петрович почесал лысую макушку и поспешил на крышу, с трепетной любовью сжимая что-то под потертой курткой.

– Ну, здравствуй, небушко, – тихо прошептал Соломон Петрович и улыбнулся.

Он быстро достал старый, потрепанный жизнью и Тамарой Алексеевной телескоп, и принялся его устанавливать.

Соломон Петрович с детства мечтал стать космонавтом, но не сложилось. Сначала жена, потом дочки пошли, а теперь вот и внуки. Жили они далеко, но Соломон Петровичу верилось, что младший внук, Тимофейка, так же смотрит по вечерам в подаренный дедом телескоп. А, значит, тянется его род к небу, по-прежнему тянется. Глядишь, кто и станет космонавтом.

Увлекаться Соломон звездами начал с детства, когда впервые увидел, как крошатся они да падают в космос. Пролетают тысячи километров, чтобы сгореть или превратиться в маленький камушек. Чем не чудо?

Тимофейка однажды угодил деду, порадовал. Нашел на своем Озоне настоящий небесный камень да и подарил. Тамара Алексеевна, конечно, его выкинуть хотела, но Соломон Петрович справился, отвоевал. Носил теперь повсюду с собой в старом кисете и прятал от чужих глаз как самую ценную реликвию.

Привычно сжав камешек, покоящийся в кармане куртки и уставившись в телескоп, Соломон почувствовал, что становится ближе к яркому космосу, его пугающей красоте. И вот уже ему не шестьдесят восемь, а все три тысячи лет, и он летит из одной галактики в другую, зазывая за собой стайку астероидов…

– Соломон! – мокрое полотенце прилетело на худую шею неудавшегося астронавта.

– Тамарочка, да что такое? – Соломон Петрович был недоволен, и потому боялся смотреть жене в глаза.