Николай Сафонов - Старый дом

Он играл на мои деньги, оказывается, подстраховочные комбинации, тех лошадей, которые могут прийти на втором-третьем месте, а лошадь, которую Миша считал на первое место, он играл один, отдельно от меня, и билеты с выигранной комбинацией откладывал в другой карман или передавал Нине, и та в конце бегов получала деньги в кассе. Подвох открылся совершенно случайно. Обычно я отдавал Мише деньги и стоял на трибуне, ждал, когда он после заезда придет ко мне и покажет билеты, которые поставил в кассу. Делал я так потому, что Миша знал всех зарядчиков и до самого звонка носился за ними по кассам, подсматривая, какую именно лошадь они расставляют, и только затем ставил свои деньги. Причем расставлял не на своей трибуне, а где-нибудь за двадцать или за восемьдесят копеек (на ипподроме, как и в обществе, есть свое разделение на классы. Публика состоятельная: артисты, врачи, расхитители социалистической собственности, писатели, торгаши покупают билеты за восемьдесят копеек, прямо напротив старта и финиша, рабочие прут за двадцать копеек, и, как всегда, промежуточную часть между ними составляет интеллигенция, к которой прибился и я, и билет на эту трибуну стоит сорок копеек), а здесь я случайно оказался внизу, мы спустились на первый этаж с одним знакомым в буфет, чтобы купить пиво и пару бутербродов, так как на нашем этаже буфет не работал, и увидел возле кассы Мишу, который расставлял билеты. Я, из простого любопытства, подсмотрел, какую комбинацию он ставит. И удивился! Он ставил совсем других лошадей, нежели те, которых мы с ним наметили на трибуне всего несколько минут назад. Миша меня не заметил и, расставив билеты в одной кассе, пулей полетел к другим кассам. За ним сразу понеслось несколько человек. Я, допив пиво со знакомым, поднялся на свое обычное место на трибуне, на третьем этаже. Заезд только-только начался, и Миши еще не было на месте. Выиграла именно та лошадь, которую расставлял Миша, а не та, которую мы наметили раньше, и я, конечно, обрадовался, что Миша проинтуичил и в самую последнюю минуту отказался от нашей комбинации и сыграл выигрышную лошадь. Победителей, как говорится, не судят. Но каково было мое удивление, когда минуты через две после заезда ко мне на трибуне подошел Миша и показал пачку билетов с лошадью не которая выиграла, а которую мы наметили играть раньше. Физиономия у меня вытянулась от таких фокусов Миши. Я видел собственными глазами, как он расставлял выигрышную комбинацию, а Миша подсовывал мне билеты с проигравшей лошадью, чтобы я посчитал их и выбросил в урну, и при этом так правдиво лгал, что если бы я сам не видел, что он ставил, я бы поверил ему. Я ничего не сказал Мише, а сделал вид, что поверил ему, сам же незаметно проследил за ним, когда он пошел к той кассе, где расставлял билеты, получать выигрыш — и убедился в обмане. Правда, получал деньги не он, а Нина, но это уже не меняло сути дела. Я понял все. Целый год Миша обманывал меня и играл на мои деньги. Я не удержался и все высказал ему в глаза. Сначала Миша попытался отрекаться и даже придумал версию, что эти выигрышные билеты он расставлял не себе, а одному из зарядчиков, который попросил его об этом, но когда я сказал, что видел собственными глазами, как Нина получала эти деньги и положила их к себе в сумочку, Миша перестал говорить глупости и посмотрел на меня как на тяжело больного человека и больше того — высказал то, что и следовало сказать в данной ситуации:

— Там, где деньги, никакой честности быть не может, и уж кто-кто, а адвокат отлично должен это понимать…

И мы расстались с Мишей. Я перестал ходить на ту трибуну, где он обосновался со своей Ниной, хотя и видел его по-прежнему, он ведь никогда не стоял на одном месте, а носился по кассам на всех этажах как заводной, но всякий раз, когда он сталкивался со мной, что-то вроде совести просыпалось в нем, он старался не смотреть мне в глаза, а если можно было, то и избежать встречи со мной. А вскоре я заметил, что Миша обзавелся уже новым идиотом и играет на его деньги, ведь на ипподроме не проблема найти человека, который не разбирается в лошадях, и заворожить его своими познаниями, а подойти к такому человеку Миша умеет. Он не привык играть на собственные деньги, но, хорошо зная уголовку, я не сомневался, что рано или поздно Миша нарвется на такого человека, который за обман оторвет ему голову. И я в какой-то мере не ошибся.

Примерно через полгода после нашего разрыва мне в юридическую консультацию вдруг позвонила Нина и попросила, чтобы я ее принял по очень срочному делу. Сначала я не захотел с ней разговаривать и даже повесил трубку, так больно меня задел неблаговидный поступок Миши, да и ее собственное поведение никак красивым назвать нельзя было, ведь она несомненно была в курсе обмана и даже принимала в этом самое непосредственное участие. Но когда Нина заявилась прямо в юридическую консультацию, я не посмел отказать ей в приеме. То, что она рассказала, после моего открытия не особенно поразило меня, хотя и выглядело очень неприглядно. Я адвокат и привык встречаться со случаями уродства в человеческих отношениях, вот почему, наверное, и не удивился особенно рассказу Нины. А удивиться было чему обычному человеку.