Николай Сафонов - Старый дом

— Как это по шансу… — вырвалось у меня.

Миша какое-то мгновение поколебался, затем переглянулся с Ниной и докончил:

— А так, по шансу… Но для этого нужно обязательно иметь свою кассиршу, чтобы она ставила билеты на выигрышную комбинацию уже после звонка, когда лошади в заезде пробежали чуть ли не полкруга. Тогда легче выбрать для игры две, а то и одну лошадь и ставить деньги только от нее к двум-трем в следующем заезде.

Я сделал удивленные глаза, в которых, видно, читалось: «А разве так кто-нибудь играет?», но Миша не дал мне даже высказаться, а как о само собой разумеющемся докончил:

— Умные люди на бегах только так и играют… Для этой цели я и Нину хочу устроить работать в кассу ипподрома. Мы уже переговорили с кем нужно, этот человек велел приходить с трудовой книжкой…

— А вот это уже попахивает уголовщиной, и я бы вам не советовал толкать на это дело близкого человека. Ведь если это раскроется, то статью о мошенничестве, как минимум, можно пришить…

— Судьи на ипподроме сами играют по шансу, у них для этой цели даже есть собственная касса, куда они ставят билеты после звонка, так что этим никто не станет заниматься, им же невыгодно прикрывать столь доходную лавочку… И вообще ипподромом никто серьезно не интересуется. Все знают, что здесь творится бардак, но закрывают глаза на беспорядки… А что касается вашего опасения по поводу Нины, то я подумаю, может, и не стоит ее устраивать кассиршей… У меня ведь есть на бегах знакомая кассирша, я у нее играю иногда по шансу, но она очень много с меня берет. Я ей оставляю третью часть от выигрыша, и то она ненадежна и не всегда ставит после звонка… Вот я и хотел поставить это дело на более солидные рельсы… — И он, неожиданно для меня, сделал мне предложение: — Хотите играть вместе? Давайте будем складываться по двадцать — тридцать рублей и выигрыш делить поровну…

Предложение было заманчивое, Миша здорово разбирался в лошадях, и поиграть на паях с ним какое-то время было не вредно, и я согласно кивнул головой, сделав маленькую оговорку: только не по шансу, а обычным способом…

— Обычным так обычным, — и Миша рукопожатием скрепил наш договор.

И почти с год я стажировался у Миши. Нужно отдать ему должное, в лошадях он действительно разбирается отлично и наездников почти всех знает, но и подлец он оказался первостатейный. Много я узнал от него за время нашего общения, а вот выиграть так ни разу и не выиграл. Мы обычно встречались с Мишей часа за два до начала бегов, садились где-нибудь в укромном месте на трибуне, Миша вынимал программку и расписывал мне каждый заезд, как приготовишке: какая лошадь в заезде самая сильная и будет играться фаворитом, какая хромает — и ее играть не нужно, какая, напротив, имеет солидный запас и вот-вот должна поехать на выигрыш. Перебрав всех лошадей, он переходил к самому главному, к наездникам: с кем разговаривал за час до встречи со мной, а с кем он встречался еще вчера вечером, и подробно, с деталями передавал весь разговор, собирается или не собирается тот или иной наездник выиграть в заезде, и если нет, то почему, какую лошадь он именно боится, что она может его обыграть, и поэтому лучше сегодня его не трогать, а сыграть в следующий раз, когда он подберет более надежную компанию. Покончив с наездниками, Миша принимался за зарядчиков, именно тех людей, от которых в конечном счете все зависело, и здесь он напускал такого туману, что его трудно было понять, с кем же он все-таки разговаривал и какую информацию он из них вытянул. А когда я по своей наивности требовал от него какой-то определенности и более конкретных сведений, Миша глядел на меня как на неполноценного: разве можно от них узнать что-нибудь точно, за ними нужно следить, и наверняка можно будет сказать, кто из наездников поедет на выигрыш, а кто уберется лишь за пять минут до начала заезда. После такого его ответа я сникал и безропотно выполнял все Мишины указания. А указания его всегда сводились к одному: все деньги, которые мы выделили для игры, должны находиться у него. Ставить ту или иную комбинацию, пусть даже по шансу, он будет только в самый последний момент, когда подследит за тем или иным зарядчиком, либо каким другим способом пронюхает, кто выиграет в заезде. Передо мной же он будет отчитываться билетами, после каждого заезда он покажет, сколько проставил денег на ту или иную комбинацию.

И Миша действительно отчитывался! Показывал мне кучу билетов, которые он тут же выбрасывал в урну, так как на них значилась не лошадь, выигравшая бег в заезде, а, как правило, лошадь, занявшая второе-третье место. Но не играть именно тех лошадей, которые указывал Миша, я не мог. Он так убедительно, а главное, доказательно обосновывал, почему выиграет та или иная лошадь, что не поверить ему просто было нельзя. От Миши исходили какие-то флюиды, которые целиком захватывали других игроков, даже асов ипподрома, и они тоже соглашались с ним и играли лошадей, указанных им. И только потом, когда кончался беговой день, дома, в спокойной обстановке, анализируя очередной проигрыш, я вдруг ловил себя на мысли, что о лошадях, которые выигрывали в заезде, Миша почему-то никогда почти не говорил или отделывался скороговоркой: «Я эту лошадь не считаю», а вот о лошадях, приходившими вторыми или третьими в заезде, распространялся очень подробно. И все же до самого последнего момента у меня и в голове не укладывалось, что Миша ведет со мной нечестную игру и обманывает самым наглым образом.