Николай Сафонов - Старый дом

Я слушал их разговоры о лошадях, наездниках, кто с кем дружит, запоминал людей, которые к ним прибегали из конюшни и в самый последний момент подсказывали лошадок, каких нужно играть в заезде, и все это мотал себе на ус. Брат мой в этом отношении был самый настоящий дилетант и играл на бегах фактически вслепую, выбирал просто лошадь, которая ему нравилась в заезде, и играл ее, нисколько не заботясь о том, какая у нее резвость, есть ли запас и какой наездник на ней едет. А это ведь целая наука! Некоторые игроки следят за своей лошадью с момента ее поступления на ипподром с завода, знают всю ее родословную, вплоть до пятого колена, и в какую погоду она бежит лучше, в грязь или в сухую, аккуратно ведут статистику всех выступлений, собирая беговые программки за много лет, и больше того, следили не только за лошадьми, но и вели досье на наездников: кто с кем дружит, а кто друг с другом злейшие враги, оказывается, это тоже имеет немаловажное значение. И все равно в основной массе игроки всегда проигрывали, а выигрывали единицы, типа Виктора Дмитриевича, Леши Хромого и Геннадия Николаевича. Они не следили особенно за лошадями, зато имели дела с наездниками, и это с лихвой покрывало незнание лошадей.

Обычно, когда кто-нибудь из наездников, Гречкин или Тарасов, звонили в ателье и говорили, что сегодня собираются выиграть в таком-то заезде, рабочий день Леши Хромого и Виктора Дмитриевича тут же заканчивался. Они под любым предлогом сматывались с работы, встречались с Геннадием Николаевичем, чаще всего он приезжал к ним в ателье, и все вместе они к четырем часам отправлялись на ипподром. За два часа до начала бегов они уточняли кое-какие сведения, разнюхивали у таких же зарядчиков, как и они, кто из наездников собирается выиграть в предыдущем заезде, и от этой лошади расставляли деньги к лошади, на которой ехал Гречкин или Тарасов. За пять минут до начала заезда они разбегались в разные стороны, как тараканы разбегаются от света, и уследить за ними было очень трудно. Причем кто-то один из них расставлял для отвода глаз ложную комбинацию, ставил деньги совсем не к той лошади, которая должна была выиграть, делалось это на тот случай, если кто-либо из крупных игроков решит подследить за ними и продублировать ту же комбинацию, а двое других в это время расставляли деньги именно к тем лошадям, которые им подсказал Гречкин либо Тарасов. Иногда даже они расставляли не сами, а приглашали для этой цели совсем незнакомых с бегами людей, вроде моего брата, а сами спокойно стояли на трибуне и наблюдали за разминкой, словно их совершенно не интересует происходящее на дорожке. И зарядчики, следившие за ними, терялись в догадках, не зная что и думать: играть или не играть в следующем заезде лошадь Гречкина. Видели их у кассы уже когда они подходили получать деньги за выигранную комбинацию. Но и мимо они пролетали часто. Поставят сто — двести рублей по указке Гречкина или Тарасова, а их лошадь в заезде чуть ли не последней остается. После такой неудачи Виктор Дмитриевич с Геннадием Николаевичем идут на конюшню выяснять отношения. Ответ у наездников в таких случаях обычно один: лошадь не заладила ходом, в следующий раз отмажемся, а через неделю повторялась та же картина, они крупно заставляли лошадь Гречкина, а она сразу же начинала скакать, и в досаде дружки выбрасывали в урну целую пачку билетов и на чем только свет стоит кляли Петра Васильевича Гречкина и его лошадь. При такой методе игры они очень крупно проигрывали, и естественно, вставал вопрос: а где же они берут такие большие деньги? Бега на ипподроме происходят три раза в неделю, в месяц беговых дней минимум двенадцать, и выходит, что здесь не хватит не только зарплаты закройщика вместе с чаевыми, но и от зарплаты академика вряд ли что останется через полмесяца, чтобы проигрывать по двести — триста рублей в день. Об источнике финансирования Виктора Дмитриевича и Леши Хромого проговорился брат. И Виктор Дмитриевич, и его напарник по игре занимаются в ателье темными делишками. Они берут у клиентов заказы, минуя кассу, и сами потом рассчитываются с портными. Конечно, на это пойдет не всякий клиент, а только тот, кто их хорошо знает, но даже и такие клиенты иногда по месяцу бегают за Виктором Дмитриевичем и Лешей, чтобы получить свой костюм или пальто. Случается такое чаще всего тогда, когда их преследует полоса неудач на ипподроме: деньги, взятые у заказчиков, они проиграли, а заплатить за работу портным нечем, вот они и скрываются от клиентов до лучших времен. Пока им все сходило с рук, но ведь верно же говорится: сколько веревочке ни виться, а конец придет, и тогда Виктору Дмитриевичу с Лешей Хромым придется сушить сухари впрок и отправиться в места не столь отдаленные.