Мастер Чэнь - Магазин путешествий Мастера Чэня

– Ну, ты просто Сфорца какая-то, – не одобрила ее Анна.

Лечение мамы не помогло, и мы остались в Риме. За толстыми стенами средневекового дома было очень тихо. После пиццы мы поспали еще немного.

И телефон молчал – ну, не считая доклада из Флоренции о том, что все идет хорошо.

И он молчал и молчал.

– Слушай, – сказала наконец Алиса. – Ты это прекрати, а? Ты вот скажи, ты чего боишься? Деньги у нас есть. Сколько угодно денег. Мы же вот отравились в Рим. И еще сюда поедем. И куда угодно. Мы заработали. Хочешь купить себе эту настоящую шляпу «Борсалино»? Есть деньги. Дети уже почти большие. Мы вообще можем никогда не работать, и все будет хорошо. Более-менее.

– Да, – проговорил я. – Знаю. А тогда, если не работать, то это как – уже все? И еще. Почему в России как только что-то хорошее сделаешь, то обязательно кто-то придет и все испоганит, причем даже без пользы для себя?

– А, – споткнулась она. – Почему же только в России? Ну-ка, напомни мне. Что сделали в конце концов в Риме с этими твоими Колонна?

– Когда… А, тогда. Выгнали из города. Потому что их было слишком много, и слишком…

– Да-да. Потому что они были лучше всех. И выше всех. И ты тоже. У тебя миллион талантов. У тебя все получилось. Ты всех лучше и выше. Понял, да? И знаешь, что еще…

Это самое «еще» было просто великолепной новостью. Потому что Алиса вытащила градусник, сказала «хм».

Температура ушла. И она поняла, что через полчаса-час всерьез захочет есть. И никакой больше пиццы. Есть в этот раз надо по-настоящему. Хотя и в постели.

– Дорогая моя, дорогая! Только скажи! Пармская ветчина! Три сорта ветчины! Лучший хлеб! Оливки! Я знаю где.

– А вот чего я вдруг захотела… Маленькую бутылочку очень хорошего вина. Не кьянти, а что-то из Пьемонта, сильное. Ага?

– И это знаю! За углом и наискосок от того самого мостика над головой!

И я легким шагом, в распахнутом пальто вышел на нежный январский холодок – градуса три в плюсе. Спустился вниз от Агаты, к тому самому кварталу, мимо которого мы всем семейством проходили минимум дважды в день, то есть утром из дома и вечером к дому.

Прошел под мостиком над головой – он изгибался на уровне второго этажа, по нему обитателям квартала можно было пройти в маленький парк, находившийся на холмике напротив, а на вершине холмика, над парком – там какой-то очередной дворец.

Да, так вот – я прошел под мостиком, потом углубился в узкую улицу, а дальше шумят фонтаны Тревии, сладкая жизнь – она здесь, в одной из узких улочек, выходящих к фонтанам. Подносы с белыми сырами, плавающими в тягучем полупрозрачном рассоле. Окорока всех видов и вкусов. И настоящий хлеб, его надо поднести к лицу, даже поцеловать. А на пути обратно, в магазинчике почти у самой Агаты, – потрясающий мир, из которого я вышел с бутылочкой «Брикко Азили», нервного, пахнущего ночными цветами, мягкого, как черный бархат.

И вот там, в магазине…

И вот там мне пришло в голову спросить у продавца все о том же; может быть, потому, что в винных магазинах и не продавцы вовсе, а умные, многое знающие люди.

И я спросил его.

– Палаццо Колонна? – удивился он. – Конечно, знаю. Но это не то, что вы думаете, синьор. Это не совсем палаццо. В смысле не дом и не дворец. Это нечто другое.

И он вышел со мной на улицу, он начал водить по городскому пейзажу рукой:

– Вот что такое палаццо Колонна. Вот отсюда. И до туда. И в глубину.

– Да, – сказал я, потрясенный. – Спасибо. Отличное вино. Еще раз спасибо.

Я сделал несколько шагов, держа в руках пакеты.

Это, конечно, не дом и не дворец.

Это квартал.

Примерно пятьсот на семьсот метров. Тот самый квартал. Одна его сторона – лавка с рыцарями, канцелярский магазин, ресторанчики. Другая – та, где мостик над головой, ведущий в маленький парк. Каждый день, каждый чертов день мы ходили здесь, обходя квартал моих предков то справа, то слева.

А на третьей и четвертой его стороне – громадные церкви с двойными башнями, фасады, фронтоны…

Ну, конечно же, это была крепость семьи Колонна – квартал, целый кусок города, где можно было закрыться и выдержать любую осаду. А потом части его выгрызались, в это место вставлялись дома поновее, становясь частью квартала, а еще прилеплялись новые украшения из каменного кружева.

Я шел по зернистому булыжнику вокруг палаццо. А что еще оставалось делать – идти; ну, может быть, зайти внутрь.

– Внутрь? – сказал продавец магазина с рыцарями. – Трудно. Вот туда. Но – карабиньери…