Мастер Чэнь - Магазин путешествий Мастера Чэня

– В этом городе, – решительно говорила она какому-то пивному австралийцу с соответствующей фигурой, – у меня есть все. Кроме одного. Свиданий с приличными мужчинами. Потому что все они гоняются за местными темнокожими девушками. Только свиданий. А все прочее…

– Динкси, – терпеливо проговорил Евгений.

На столе появилась салфетка, на ней – те самые четыре буквы.

Динкси смотрела на них секунды две.

– Вот это да, – сказала она изумленным голосом. – Районг, говорите вы. Coral Beach. Бедный добрый Coral Beach. Не может быть, чтобы он еще стоял.

Я начал рассказывать, но она замахала руками:

– Да о чем вы говорите, прекрасный незнакомец. Какие еще змеи. Районг – известный гадюшник, они по ночам всегда выползают там на асфальт погреться, а тут едут по дороге всякие, утром можно собирать урожай. Но в отелях? Для этого есть репелленты. А в «Корале» – даже и не думайте. Ах, какой был отель.

– Но почему же тогда…

– Как это почему – девяносто седьмой и последующие годы.

– Кризис? Тот самый?

– А что же еще. Да вот у самого въезда на Силом-авеню та башня так и стоит в виде голого каркаса. И еще кроме нее… С тех самых пор стоят. Да, просто кризис. Уже три новых «Корала» открылись по всей стране, а этот дешевле оставить как есть, если никто не покупает. Буквы посбивали, вы говорите? Это они умеют. Чтобы бренд не портить. Умели бы еще… Черт, опять я прикончила этот напиток.

– Мы все исправим, – сказал Евгений и пошел к стойке.

– Боже ты мой, прекрасный незнакомец, – повернулась ко мне Динкси, наклоняясь вперед, – как хорошо, что вы туда зашли. Это как навестить могилу моего старого друга. Если бы вы оказались там раньше, тогда… Они встретили нас букетами белых и лиловых орхидей. На подушках – каждый вечер по маленькой орхидее, ему и мне. Только садишься за столик – тащат, в виде столового прибора, две веточки золотых орхидей, с коричневыми крапинками. Тащат и улыбаются, такими улыбками… Не знали, что еще для нас придумать. Евгений, – повернулась она, чуть не пролив собственный напиток в его пальцах, – да ведь там у меня была эта чертова свадьба. Первая. И последняя. С Тимом – ты ведь его видел на той неделе в твоей поездке, да?

Она повернулась ко мне:

– Мы туда вытащили всех друзей, цены были просто смешными. Половина пила без перерыва, оставшиеся… Требовали, чтобы мы купались в море только голыми, иначе какая же свадьба, причем чтобы у меня на голове была фата на шпильке. То был девяносто шестой год, в Америке уже все заглядывали друг другу в постель и доносили, а тут… Вообразите, они меня довели до такого состояния, у меня начались эротические галлюцинации. В день после свадьбы стою в этом «Корале» в своей комнате, в душе, голая, и в зеркалах вижу незнакомого мужчину без штанов…

Наступило молчание.

Держа за руку Евгения, Динкси смотрела на меня, приоткрыв рот. В ее чуть косых глазах нарастал откровенный ужас.

– Рубашка, – сказала она. – Серая полосатая рубашка. Как же это возможно.

– Немедленно отвечайте, когда вы купили эту рубашку, – яростно прошептала Динкси. – Она же новая. Совсем новая.

– В Куала-Лумпуре, год назад, – не улыбаясь, сообщил я.

– Еще на нем были очки, – с усилием продолжила Динкси. – Солнечные. Скорее желтые. Большие.

Я достал из сумки футляр, открыл его и поместил очки на нос.

Динкси смотрела на меня и шевелила губами.

– Родинка, – прервал я молчание. – На очень интимном месте. Как бы это пока– зать.

Динкси все так же молчала.

– Вы сказали тогда: Тим, это мечта каждой невесты, быть изнасилованной в душе…

– Да, но новая рубашка… – шептала она. – Вы были там три дня назад, вы говорите… И я же знала, что дверь в комнату была закрыта – я потом проверила… Чтобы Тим забыл закрыть дверь, да вы что…

– Курят тут, к сожалению, снаружи, – решительно напомнил нам ничего не понимавший Евгений. – Штраф. Я его и возьму, я вице-председатель.

– Я знаю! – почти крикнула она. И повела меня к балкону на лестничной клетке, за дверями.

У нее дрожали губы. Но она не плакала, она смеялась.

– Вы насмотрелись тупых фильмов ужаса, – говорила она мне, все еще судорожно смеясь и иногда пытаясь затягиваться сигаретой. – Дом, где живет древнее зло. Боже, какая чушь. Как насчет дома, где живет добро: хоть один фильм об этом сняли? Это же моя жизнь, это столько радости от простых, смешных вещей. И еще, рядом со мной, сотни таких жизней и радостей, и все – там, в «Корале». Это мое прошлое. Я же знала. Я знала, что не может оно вот так уйти. Да, ушло, но где-то же оно есть.