Вендела Вида - Одежда ныряльщика лежит пуста

– Ривз! Да я просто дурачусь. Конечно же, мне легче. Я считал, что у нее совсем нет вкуса, раз она выбрала галстук с этими жабами. Ну, в самом деле, кто бы выбрал такой галстук?

Смех Леопольди напоминает раскаты грома. Он смеется, словно великан. Может быть, дело в деньгах. Может быть, когда у тебя на счету будет столько же денег, ты тоже сможешь громогласно смеяться великаньим смехом над несмешными вещами.

Вскоре вы оба выпиваете по два джина с тоником. Тебе нужна еда, чтобы впитать в себя выпитое. Ты слегка поворачиваешься, ища взглядом официанта. Ресторан начинает наполняться обеспеченными марокканцами и туристами. Люди сидят за столиками странными комбинациями по четверо, семеро или трое, словно звезды в безымянных созвездиях. Мужчина с белой кожей и волосами, которые когда-то были рыжевато-белокурыми, а теперь поблекли до странного серо-желтого цвета, как отравленный смогом закат, сидит в одиночестве, пьет пиво и ест гребешки. Ему лет за сорок. Его столик стоит напротив вашего, и это тебя немного смущает. Ты стараешься не смотреть в его направлении. Джин с тоником бросается тебе в голову. Тебе нужно, чтобы принесли еду.

Когда еду приносят, ты набрасываешься на черного окуня. Салат из потекших помидоров и белесых салатных листьев выглядит грустно. Но окунь свежий.

– Люблю женщин с хорошим аппетитом, – говорит Леопольди.

Ты улыбаешься ему с набитым ртом.

Ты осознаешь, что разговор неизбежно станет более личным. Тебе не хочется, чтобы Леопольди расспрашивал о тебе. Нужно расспросить его о нем самом, о его работе и действовать сообразно его ответам.

– Чем вы занимаетесь? Наверное, чем-то жутко интересным.

– Какое занятие вы имеете в виду? – Он снова смеется, явно забавляясь вопросом. – У меня много компаний.

Ты спрашиваешь, какая из них любимая.

– Моя любимая компания… Это все равно что спросить человека, которого из детей он любит больше всех.

Ты спрашиваешь, есть ли у него дети.

– Сейчас это не самая удачная тема. Я как раз делаю тест на отцовство.

Кажется, ты расстроила Леопольди. Он переключает внимание на еду. Тебе хочется напомнить ему, что он сам завел речь про детей.

Но тут прибывает бутылка вина, и настроение Леопольди улучшается. Официант наливает каждому из вас по бокалу шардоне.

– Вы спросили про мое любимое дело. Это косметический лазер. Лучше, чем тот, которым пользуются сейчас. Против шрамов, акне. – Он смотрит на твое лицо. Наклоняется через стол и осторожно берет тебя своей огромной рукой за подбородок, наклоняя голову набок. Пальцами левой руки отводит челку парика с твоего лица, чтобы лучше тебя видеть.

Интимный жест Леопольди застает тебя врасплох. Он изучает твое лицо так внимательно, что на мгновение тебе кажется, что ты сейчас расплачешься. Вряд ли твой муж когда-нибудь изучал твои черты с таким же вниманием или хотя бы откидывал волосы с твоего лица. В основном поэтому ты и вышла за него замуж. Тебе нравилось, что он никогда не смотрит на тебя украдкой, что выключал свет прежде, чем тебя поцеловать. Ты думала, что с ним сможешь стать невидимкой, пока не поняла, что это было совсем не то, чего ты хотела.

– Я могу спросить, что у вас с кожей? – произносит Леопольди. В уголках твоих глаз набухают слезинки, но о них он тебя не спрашивает, не желая смущать. Вместо этого он говорит: – Ваш макияж не совсем скрывает…

– Подростковые прыщи.

Леопольди кивает и мягко отпускает твой подбородок. Ты не ожидала, что он окажется способен на такие осторожные прикосновения.

– А у вас, – его вопрос и ласка придали тебе смелости. – Можно спросить, откуда у вас шрам?

Леопольди кладет вилку с ножом на тарелку. Очевидно, парой слов не расскажешь.

– Я не всегда был так богат. Я вырос в бедной деревне между Москвой и Санкт-Петербургом. На ферме. Однажды я помогал отцу устанавливать забор, новый, из колючей проволоки, чтобы овцы не разбегались. Мой брат сидел за трактором, а я прикручивал к забору проволоку, и она выскочила у меня из рук и полоснула по лицу.

У вас обоих на лицах отметины прошлого, и это вас роднит. Вы оба смотрите в окно, словно желая раствориться в красоте внешнего мира. Но солнце уже село, и вы видите лишь собственные отражения.

– У меня есть план! – восклицает Леопольди с живостью и бахвальством, поворачиваясь от окна обратно к тебе. – Я забронировал столик в кафе «У Рика» [23] Кафе, в котором происходит бóльшая часть действия фильма «Касабланка». , выпить по последней рюмочке. Конечно, тогда я думал, что приедет она, а не вы, но это замечательное место. Вы там бывали?