Виктор Рябинин - Потрошители морей

На моём лице невольно отразилось восхищение от такой хитроумной механики пиратов, применяемой в военном ремесле. Прочитав это по раскрасневшейся роже, уже Мики Найтс открыл мне главное морское ухищрение флибустьеров.

— Мы первыми начнём, — уверенно сказал он, — начнём, когда подойдём к галеону на расстояние прямого бортового выстрела.

— Как так? — невольно вырвалось у меня.

— А ты взгляни на грот-мачту.

Я поднял голову и прямо в глубине небесной лазури увидел гордо развевающийся на свежем ветру английский флаг, наш Юнион Джек.

— Но это же обыкновенный обман! — изумился я вслух.

— Не обман, а военная хитрость, которая приносит нам победу. Ведь и испанцы не торгуются с индейцами, а берут силой и обманом всё, что им заблагорассудится или просто увидит их завидущий глаз.

— Но я слышал, что есть какие-то общие законы для всех плавающих на открытой воде?

— Ах, Дик, чернильная душа, конечно есть! Поэтому мы перед атакой поднимаем над кораблём наш Весёлый Роджер!

— А это испанцев пугает иной раз больше наших пушек. Так как наш чёрный флаг не сулит никакой пощады, — это уже добавил Кэрол Понт Чугунное Ядро, поспешивший к своим пушкам.

И я вдруг безоглядно поверил в победу этих отважных людей, так как и сам становился всё более и более неустрашимым пиратом! Человеком чести и совести для Берегового Братства, но без обязанностей к забывшему тебя государству либо отягощённому семейными узами отцом семейства. Во мне окончательно проснулся вольный дух настоящего мужчины, надеющегося только на себя и рядом идущего товарища. Я остро почувствовал своё единение с командой и был готов идти с ними в бой, как и они со мной! Все, от капитана до кока включительно!

Корсары, как я уяснил впоследствии, почти всегда брали верх над противником по очень простой причине: они заранее и неколебимо верили в победу, не допуская даже мысли о поражении. А с другой стороны, пиратам терять было нечего. Если в море их ждал ценный приз, то на суше, в лучшем случае, намыленная верёвка, не говоря уже о дыбе. Но во все времена для флибустьера главное — это свобода, а деньги потом!

Так меня напутствовали друзья перед боем, более уделяя внимания крепости духа, нежели искусству палубного боя. Но, по правде говоря, учить меня было уже поздно, поэтому я только крепче сжимал эфес сабли и творил молитву за здравие. Заметив моё состояние висельника, ждущего отсрочки приговора, друг Панталон хлопнул по плечу и назидательно изрёк:

— Не печалься до времени, Дик! В первом бою, как правило, новичка сразу не убивают. Покалечить могут, но чтобы насмерть, я такого не помню.

— Это точно, — подтвердил и Ломовик Дэн, — руки, ноги, это случается, а чтобы голова отлетела прочь, надобно угодить прямо под ядро.

А между тем, всё наше морское войско подтянулось к правому борту и залегло, укрывшись от глаз противника. Благо высокий фальшборт, с планширом поверху, позволял это сделать. Видимо, готовилось нападение на испанца, думалось мне, впервые попавшим в этакую засаду.

— Вот отсюда и бросимся на абордаж, — ещё более упрочил меня в догадке Дэн, — возьми конец сетки, поможешь набросить на испанский борт, когда прозвучит сигнал на приступ.

И тут я заметил, что кроме оружия, в руках у многих пиратов были абордажные крючья, штурмовые лестницы или, как у нас с Дэном, готовые к броску сети.

— Не высовывай башку выше перил, — пригнул меня Ломовик к палубе, едва я попытался заглянуть за фальшборт, чтобы оценить обстановку. — Наблюдай за боцманом на мостике, он покажет, что творится у противника.

— Так мне же непонятно, с какого перепугу он машет руками и строит из пальцев разные фигуры, как глухонемой? — рассердился было я, наблюдая одними глазами за гимнастикой мистера Энрико.

— Тогда слушай меня, сухопутная курица, — с явным превосходством прокричал Дэн, — боцман поясняет, что до испанца более двух десятков кабельтовых, ветер стих, а мы поспешили поменять флаги.

— Это плохо? — встревожился я.

— Поздно что-либо менять, но «купец» должен согласиться с нашим предложением о капитуляции.

— А если нет?

Ответа не последовало. Но так как я не мог высунуть голову за фальшборт, то повторил вопрос во всё горло:

— Дэн, а если испанцы не испугаются нашего черепа с костями на грот-мачте? Что тогда?

— А скоро сам увидишь, — спокойно ответил друг и вперился в боцмана, продолжающего посылать команде тайные знаки. — Да, Дик, испанцы не спускают свой флаг. На галеоне или совсем необстрелянные идиоты, или… — и он замолчал, так как и сам боцман на своём командном посту опустил руки.