Виктор Рябинин - Потрошители морей

— А остальные?

— Остальные другие уже не сбегут. Они все при ответственных работах, все собственным делом по рукам-ногам спутаны, да и дети не отпустят, — тут свояк, видимо припомнив что-то про меня хорошее, пригнул голову и сказал вполголоса:- Ты бы, Афоня, к атабаскам в товарищи напросился до самой Америки. Всё равно от морской Седны и от нашего Ка-Ха-Ши не укроешься, хоть с варёной ухою, хоть с жареной.

А вот это откровение самоеда было прямо пулей меж лопаток. Ну, со мной всё ясно, как и с другом Олешкой, мы оба-два не пришлись ко двору в стойбище. То ли по молодой прыти, то ли от желания широко пожить на воле, но мы всегда в мечтах заплывали за Анианский пролив. Так неужто наши старшие товарищи так обабились, что и про вольную волю позабыли?

И вот тебе — накося выкуси! Не было ни гроша, да вдруг алтын! Нежданно-негаданно теперь открылось, что вся Америка под боком, а дорога до неё ещё до нас протоптана. Но, сколько я по батюшкиным ученьям помню, из Нового Света дальше уже любым кораблём до Европы рукой подать. А где Старый Свет там и Россия рядом! Вот в тот самый окрылённый момент настиг меня смысл жизни, и любовь к Родине воспламенилась в душе негасимым пламенем. То есть вся цель дальнейшего моего пребывания на этом свете открылась, почти доступная во всей заманчивой русской красе. Аж дыхание спёрло, и слеза навернулась. Однако, тут же трезвая мысль мечтания одёрнула, мол, допреж того как к атабаскам в друзья набиваться, надо бы совета у Бузы спросить. Но как проведать атамана? И погрязла моя голова в тяжких раздумьях.

А пока я размышлял один на один со своею тыковкой, наши рыболовы, как, кстати, и атабаски на соседнем рукаве, изрядно рыбки подналовили. Что вялить и сушить отделили, что на стойбище надумали отправить для закваски в погребах на зиму и прокорма свежиной мамок, детей и стариков. Лосось нерестился в этих краях не один месяц, так что заготовка пропитания проистекала по проверенному руслу. Когда же команда носильщиков подобралась полностью, напросился в артель и я, тем более, что бог силушкой не обидел. Взяли без сопротивления, как крепкого, но не пригодного к хозяйству мужика, к тому же, и Седна про меня на время забыла. Так что меньше чем через день я был на Юлаке, а с рассветом уже делился планом побега с Аляски со своими подельниками.

— Это верно, — едва дослушав меня, произнёс Буза, — если с индейцами по их дорогам пройти Америку насквозь с Запада на Восток, то далее через Атлантику вполне можно достигнуть Европы. Однако, — тут же заверил кормчий, — на это путешествие никакой жизни не хватит. Зряшное дело за Жар-птицей гоняться, когда синица в руках. Надобно не о путешествиях заботиться для собственного развлечения, а на отведённом месте отроков в русскую веру обращать, как я давно об этом говорю. Ведь не далёк час, когда новая экспедиция сюда нагрянет. Вот и встретим кровных единоверцев новым русским поселением на Аляске.

— И я говорю, — поддакнул вожаку Водянников, — детишек надо в любой сезон поболе рожать. Навеки крепить приплодом русскую землю по самому краю, — заключил со знанием дела плотник, обзавёвшийся уже третьей женой.

— А моё дело солдатское, живи по приказу — будет орден сразу, — это уже Зырян присягнул атаману солдатской присказкой, сам себя и так чувствуя фельдмаршалом среди самоедов совместно с прикипевшей к плечу пищалью. — Когда ещё американцев научишь строем ходить, а здешние уже с пелёнок во фрунт вытягиваются!

— Домой хочу, на хлеб и воду, да девки чтоб в рядок, а то и хороводом. И чтоб все на подбор как маков цвет, да с пшеничной косой до пят, — смело поддержал меня в тот раз Олешка Голый горячим желанием пожить по кондовым дедовским канонам, пока старость не подрубила нас под самый корешок.

Вот так и разошлись мы во взглядах на жизненный домострой и свободу. Старшие браты по-деловому и без горячки, а мы с Олешкой по-молодому задору, где, мол, наша не пропадала! И лишь Нануя Умкана среди нас не было, ибо он давно затерялся посреди инуитов, попав в родной водоворот знакомого бытия. Да он с год как был с боку припёка для нашего общества, и голос его уже ничего не решал. Правда, ни Зырян, ни Водяников, ни сам Буза тоже не стали перечить нашему с Олешкой самоубойному, как они порешили, плану побега домой через Америку. А кто и когда останавливал молодой побег даже лежачим камнем? Хоть наискосок, но всё равно росток пробивался и с годами матерел. Так и Елисей смирился с нашим порывом, зная, что даже на молебствие дурак лоб расшибёт, но твою подсказку в пояс кланяться так и не примет. Однако, посоветовал чуток погодить и дождаться его прощального слова.