Александр Даценко - Заклинание ветра

Планирую всё же вырваться на океан. Потому что крайне нужно. Очень.

А вообще — грустно. Когда люди улетают — всегда грустно. Наверное, потому что летать для человека занятие столь же противоестественное, как и жаловаться.

Ну вот и написал текст после долгого перерыва Надеюсь, он не получился с зашифрованным внутрé посланием от плонетян-гугонцев, чтобы все сдавались или устраивали экстремистские беспорядки. Мало ли. Меня ведь не учили анализировать тексты.

Очень хочу, чтобы всё у вас было нормально. Поверьте, обыденное течение жизни несёт в себе неяркие перемены — те самые, что и нужны в конечном итоге больше, нежели любые иные.

Добра вам.

9 сентября

Не знаю даже, как воспримете.

Но это тоже часть жизни.

Сейчас я сижу в документаторской, трещит досками печка, пахнет камнем и деревом, а еще сыростью.

Из компьютера поёт Городницкий, по тексту песни рефреном: «Помню всё, не помню, почему расстались».

На столе большая железная миска, в ней варёные свиные ножки. Я ем и вспоминаю женщин, с которыми когда-то был.

Свиные ножки, да.

Казалось бы, при чём тут они?

А я не дам ответа.

Сам не знаю, при чём. Полезно для позвоночника. И ещё гречневая каша.

Прежние женщины — светлое. Даже если настоящая беда потом, всё равно.

Потому как — были же мгновения, часы, дни, месяцы и годы, когда счастье. Вот их и помню. А плохое — нет, и не сможете заставить.

У меня Метод.

«Стоп, ещё кусочек. Мммммм, не успокоил память? А вот ещё каша гречневая, с морковкой… не люблю морковку, точнее, раньше не любил. Нынче — обожаю. Корнеплода полезная, вкусная, если не курить, то и неопасная.

А я не курю. Бросил.

Хоть что-то бросил я, а не меня… стоп-стоп-стоп, ещё кусочек… свиная ножка… не люблю Спартак, воот, уже лучше, он за мясо и болел, на футбол её водил, лучше бы мне не лезть.

Как решить проблему выбора меж двумя? Она и решила, полюбила третьего, меня… потом жутко всё.

А вот каша… да ну, на хрен кашу.

Сам виноват, сам виноват, сам виноват, сам… надо было пахать, взрослеть. Не стал, жалею? Нет.

— Ты чего грустная такая?

— Замуж никто не берёт?

— Хочешь, завтра паспорт принесу и женимся?

— Хочу.

Принёс. Женились.

Воды попью, холодной, из речки…

Метод же».

Щенята каждый день в 11.30 поднимают лай, всё дело в том, что в это время за облаками летит рейсовый самолет. Похоже, на Магадан. Не любят наши собачки звук самолёта.

Отгоняют. Смелые. Безстрашные даже…

Шумит вода, кружит водоворотами, как бы сейчас прицелиться по второму катку и лупануть тандемом.

Или «бутылёк вина пить» под грецким орехом, бутылёк — это банка в три литра. Сигареты «Дойна», например, сливы…

Вкусно.

Вот еще наливать по полстакана коньяку в жару, заедать брынзою со слезой и зеленью.

Рыбу гранатами глушить…

Зной, емшан хрустит под шагами, отзвуки смеха, исцелованные губы, далеко-далеко выстрелы, снова смех, эхо, эхо, эхо, эх… лёд в усах, снежная пелена перед глазами. Тепло зимовья и снова ветер… Мир прощаний.

Если подумать, получится — кабы не перенес все расставания — так и не стал бы счастлив.

Брёл наобум.

Какие же вы, женщины, невероятно прекрасные.

Простите меня, что ли…

13 сентября

Жизнь кипит.

Приехали ещё четыре геолога. Двое — ориентированные на керн (да-да, конечно, шутим, кто ж такие глупые шутки не позволит себе шутить?), двое — на описание канав.

Нам добавляют какие-то запредельные объёмы бурения. Над крепкими плечами коллег увидел вчера призрачную новогоднюю ёлку в дымном небе. Не думаю, что видение о гражданской войне в еловых лесах. Не висели на ветвях граждане. К чему бы тогда? Теряюсь в догадках.

И ещё они говорят — «объёмы бурения», а прибавляют километрами. Вот как это так? Мнут системы мер, словно стаканы зубами. И эти люди запрещают мне стрелять по самолётам?! Пять километров пятьсот метров… а вы не пытались бы стрелять по самолётам?

Но, может, обойдется (я не о самолётах)?..

Геологи поискового отряда на глазах превращаются в теней. Когда и если передо мною встанет выбор, умереть или похудеть, я отправлюсь делать геохимию по профилям на полуостров Камчатку. Идёшь по азимуту, как по нитке, через определённое расстояние отбираешь пробу. Не сворачиваешь. Совершенно всё равно, что перед тобою — фабрика, завод, лупанарий, пивная или ущелье с фракийцами в засаде. Именно из-за этого я не смеюсь над геохимиками. Хотя, казалось бы, геофизики — геохимики. Совсем рядом.