Александр Даценко - Заклинание ветра

— Шесть тонн, сука, людей, глядь, людей некуда садить. Арбузы, овощи…

— И баклажаны, поди?

— И баклажаны, но мало, всего коробка, куда их столько? Ни уму, ни сердцу.

— У нас говорили: «Ни Богу свечка, ни чорту кочерга».

— Прикольно у вас говорили. Необычно.

— Угу.

— Но вот арбузы, эх, арбузы.

— Кавуны.

— Чё?

— Не «что», а «шо» — кавуны…

— Чё эта?

— Кавуны вкуснее, лошара, глядь…

— Сигареты бы привезли лучше…

— Всё привезут — и арбузы, и кавуны, и сигареты.

— А баб?

— Тебе зачем, нежить?

— Поговорить…

— Грёбаная погода…

Примерно такие настроения.

Слаб человек.

Нельзя быть сильным во всём, везде и одновременно. Или геология, еда, выпивка, женщины, или офис, сенокос, машинное доение и тяжёлый рок.

Я женщин люблю. Обожаю даже. Поэтому и в геологии. Такая работа, шо.

Жаль, поговорить удаётся только в ФБ.

Женщины хорошие, можно пытаться рассмотреть глаза, а женщина будет цепко держать тебя ногтями за лопатки, пока у неё губы не устанут.

Есть ещё причины для геологии.

Вас обманул один скользкий тип. Помните: «клоуны-пидорасы» и прочие варианты?

Так вот, говоря откровенно, есть выбор. Можно быть геологом у долбоебов, а можно долбоебом у геологов.

Как видите, тут гораздо старостильнее и человечнее. Существует вариант «геологом у геологов», но это редко. Это ещё только предстоит снова.

Систему убили, поскольку она стала не нужна. Вот прямо сейчас не нужна. Будто глупый гопник отнимает у ботаников всё и сразу. Не заступается за них, не берёт долю малую. Не становится бароном или королём. Жадность. Потому как долбоебы.

Слишком эффективна была геология ушедшей эпохи. Так эффективна, что обеспечила страну сырьём на десятки лет. И геология не нужна. Вот и получается: днем геолог, а к ночи оборачивается.

И идут по Руси супервайзеры. Идут, щелкают ху…приёмниками, поглядывают по сторонам.

Указания раздают.

Супервайзеры, гля. В геологии. Как в гербалайфе.

И тут я хочу поклониться людям, бедующим в разгромленных институтах, тем, кто сохранил главное — школу. То есть умения и систему исследований. За копейки. Из последних сил.

Тресты, институты теряют задания, бюджетирование, рушатся, но не сдаются.

Стоят в зареве близкого восхода, словно последние твердыни объятой войною страны Крепостей.

Когда мы будем воссоздавать систему министерства геологии, туда не сможет попасть ни один бывший начальник из Росгеологии, и ни один супервайзер.

А воссоздавать будем.

Всё сожрали уже нынешние руководители добычи, многие подавились. Санкции не позволяют перепродать. Некому. Даже сами себе не могут.

Решение одно — общая государственная геологическая служба. Хочешь работать — нанимай геологов на условиях государства.

Тогда хватит и на перспективные исследования.

Работать надо. Структурно, системно. Как раньше.

Но пока побудем геологами у супервайзеров.

Недолго ждать.

А потом, снова геологами у геологов, инженерами у инженеров, конструкторами у конструкторов, писателями у читателей, учителями у детей и космонавтами у всего народа.

И ещё физкультуру развивать.

Кавуна бы…

27 августа

Сколько всё же злобы в сердце. Злобы усталой, застарелой. И как выпустить её на волю?

Нельзя ведь, в самом деле, сделать из неё добро.

Добро получается только из книг и смеха. Так всегда было.

Надежда из снов, из дороги смысл.

А добро из смеха.

Из ночи день, изо дня свет. Новости из ветра. А ветер, ветер — вы знаете, отчего получается, ведь правда?

Ну да, качаются.

Такое огромное дерево есть на полюсе. В стране синего льда. Высокое, до неба… Присмотрись — на стволе фигурка, она приколота к ясеню копьём… Именно так выглядит грамотность.

Огромное, оранжевое, с метёлкой, всё в земле. Так выглядит любовь.

Не усваивается без молока.

Или вот молчание — любой ростовщик, разбойник или депутат вам скажет, что золото — это молчание других.

Ад — это не другие. Ад внутри. Те поступки, что едва не втоптали нас в жизнь. Они внутри. За грудиной. Вот что такое ад.

И когда он окликает, лишь протяжно произносишь:

«Ой, мляяяяяяя….» и отворачиваешься от себя.