Марк Хэддон - Красный дом

– Где Дейзи? – спрашивает Доминик.

– Наверное, где-то гуляет, – беззаботно отвечает та.

Один человек смотрит – и видит вселенную, созданную Богом, который следит за ее расцветом, замечает даже воробьиный выводок и прислушивается к молитвам своих лучших созданий. Другой верит, что жизнь во всем ее причудливом многообразии – лишь результат случайной химической реакции, которая всего на миг украсит поверхность каменного шара, крутящегося среди миллиардов галактик. И оба эти человека могут часами общаться и не найти серьезных отличий друг в друге, потому что не совокупность верований делает нас добрее или умнее.

Вильгельм Бастард принудил Гарольда к клятве над мощами святого Иеронима; Генрих VIII порвал с Римской церковью из-за своей Серьезной причины; окутанные дымом башни-близнецы… Религия питает перемены и регрессы человеческой истории, по крайней мере, так это выглядит. Однако в попытках узреть иной свет она искажает их, и те же самые исступленные верования кажутся лишь прикрытием для обычных побуждений наподобие жадности и страха. А как же тогда жизнь отдельно взятого человека? Ее крохотные перемены и регрессы? Разве религия сковывает и освобождает, дает или отнимает надежду? Или это все те же древние основные побуждения, обряженные в воскресные одежды? Причины они или оправдания?

Дождавшись, пока его глаза привыкнут к темноте, Бенджи медленно и тихо сделал несколько шагов – ведь крысы могут взбежать по ноге под штаниной, поэтому кровельщики и обматывают лодыжки веревкой. Вот только это была не крыса и даже не мышь, а нечто среднее, более круглое и с длинным заостренным носом. Наверное, землеройка. Она выглядела больной и явно не собиралась никуда убегать, и Бенджи присел рядом. Он хотел потрогать ее, но вдруг заметил на ней несколько мух. Землеройка снова дернулась, изо рта и сзади у нее потекла кровь. Она умрет, если он ничего не сделает, но если он побежит за помощью, то ее может найти и убить какое-нибудь животное, лиса или ворона. Нужно все сделать быстро.

– Мама? Папа?

В коридоре появился Ричард.

– Что случилось, молодой человек?

– Я… – Бенджи поперхнулся от волнения.

– Так, говори медленно. Я уверен, мы сможем решить эту проблему.

Бенджи не любил выказывать свои переживания перед теми, кто не является его семьей, но рядом с Ричардом он чувствовал себя в безопасности, как рядом с хорошим учителем.

– Там животное. В сарае животное.

– Какое животное? – Ричард подумал, что это может быть заблудившаяся корова или что-то в таком роде.

– Не знаю, – уже спокойней ответил Бенджи, разделив ответственность со взрослым. – Оно похоже на мышь.

– Оно тебя испугало? – Ричард чуть не засмеялся, но сдержал смех из-за отчаянного вида Бенджи.

– Оно больное.

– Тогда идем.

Он потрепал племянника по плечу, и они направились в сарай. Его грусть оттого, что он так и не стал отцом, была сродни печали Бенджи от вида землеройки.

– Показывай, – сказал Ричард, когда они вошли в сарай.

На сей раз Бенджи побоялся подходить близко. То, что Ричард – доктор, навело его на мысли о бешенстве. Ричард склонился над маленьким тельцем животного. Оно все еще шевелилось. Он взял из поленницы щепку и потыкал зверька. Бенджи хотел попросить его не делать землеройке больно, только доктору нельзя говорить, что ему делать.

– Крысиный яд, – выпрямившись, констатировал Ричард. – Внутреннее кровотечение. Боюсь, мы ничем не можем помочь бедолаге.

Бенджи стало дурно, и от расстройства он не заметил, как в руках Ричарда появилась лопата. Он хотел крикнуть «нет!», но чувствовал себя словно в космосе или под водой. Ричард занес лопату над зверьком, и Бенджи зажмурился, но, услышав хруст, с которым лопата вонзилась в утоптанный пол сарая, невольно открыл глаза. Зверек лежал, разделенный на две части, в лужице крови, и его внутренности – маленькие бордовые мешочки – вывалились наружу.

Ричард собрал все это на лопату и сказал:

– Давай устроим ему подобающие похороны.

По лицу Бенджи заструились слезы, и он убежал, всхлипывая.

– Бенджамин?..

За домом остановилась машина. Доминик беспокоился о Дейзи и успел вообразить полицию с плохими вестями о ней. Однако это оказался зеленый «рено», высадивший Дейзи и уехавший, когда Доминик вышел из дома.

– Дейзи? – окликнул он, глядя на ее выпачканные грязью штаны.

Она посмотрела на отца. Успела ли Мелисса рассказать остальным?