Андрей Константинов: Дело о «Красном доме»

«Железняк Нонна Евгеньевна, выпускница журфака Ленинградского университета. Внешне — девушка обычно мягкая и рассеянная, но способная в крайних случаях на героические поступки: может быстро пробежать дистанцию в пять километров, зайти в горящий дом (кабинет), не ставя в известность начальство, отправиться на встречу с матерым уголовником. Гордится не столько личными успехами, сколько славным прошлым своих предков…»

-Тебе выпала честь спасти семью Спозаранника от позора, а его самого — от жуткого греха, — Света Завгородняя, спускаясь по лестнице, театрально вытянула левую руку вперед и вдруг с силой прижала ладонь к сердцу. — Спеши!

Действительно, перед Спозаранником, как провинившаяся школьница, стояла юная фотомодель. Прежде чем обвинять Глеба в донжуанстве, удалось бы уличить его хотя бы в джентльменстве! Предложить даме стул наш сыщик мог только в целях конспирации. Обычно он со слабым полом не церемонился.

— Нонна! Железняк. Познакомься с Катей Полушкиной. Я вкратце рассказывал тебе вчера. В общем, разберись, — буркнул шеф.

Дело близилось к вечеру, у Глеба обострялся приступ творческой активности. Я усвоила, что приказания шефа заслуживают внимания, как прихоти любого тяжелобольного, и отнеслась к новому поручению философски. Блондинка так блондинка. Не черт с рогами.

В жестах и словах девушки была какая-то загадка. Исходившее от нее тихое журчание не вязалось с внешностью. По закону физиогномики она должна была блестеть, пленять и очаровывать, а не забиваться робко в угол. Но внешность бывает обманчивой, как и слова.

Поиски свободного кабинета, казалось, отняли у девушки последние силы. Она начала всхлипывать с первых слов:

— Я боюсь, скажите, что мне делать? Он преследует меня. Встречает в подъезде, ждет вечером у метро. Он убьет, убьет меня, он сам это сказан!!! — Катины руки слабо задрожали, и она разрыдалась.

Я и не заметила, как девочка достала из сумочки платок. Платок был кстати, пудра размазалась, превратив чудесный ровный тон кожи в ультрафиолетовую палитру. Катя продолжила:

— С Олегом Алапаевым я познакомилась на даче у брата. Это было примерно год назад. Говорили, что он милиционер. Он и в самом деле работает оперативником в Выборгском РУВД. Сначала все было замечательно…

…Собственного дядю Катя с детства называла Витькой. Когда колотила его портфелем, когда бегала ему жаловаться на одноклассников, а потом мстительно шла за старшими в дворовые кусты, чтобы насладиться актом наказания обидчиков. Визги мальчишек с оттянутыми красными ушами ее не смущали. Она всегда была права, потому что призывала в свидетели всемогущего дядю. Витька принимал условия игры и считал племянницу младшей сестрой: разница в семь лет с повзрослением стиралась, и к окончанию института Витька, выгодно женившись на стометровой квартире, вальяжно пригласил племянницу поступить в питерский институт и перебраться к нему.

Витька сидел на доходном месте. Оклад патологоанатома золотых гор не сулил, но выпускник мединститута дураком не был и от своего счастья не бегал. Родственники покойных обещали не обидеть — совестно было им отказать. Хороший врач нарасхват идет, халтуру не разгрести. К копейке копейка ложится, к квартире — машина. В общем, дядя не бедствовал, мог позволить себе барские жесты и выписать племянницу из провинции.

Катюша к тому времени вытянулась под два метра, носила юбки длиной чуть ниже пояса и в остальном старалась следовать американскому стандарту: не курила и имела абонемент в бассейн. В общем, вместо невзрачной жены, протиравшей локти на службе, Витек стал таскать за собой видную Катю. И встреча с Олегом на даче у приятелей была одной из многих — за спиной Катюши стоял «братишка», закалившийся на нервной работе. Можно было кокетничать и позволять себе глупости.

— Если она останется в квартире, мне придется уйти, — поставила ультиматум жена, и Витя снял ей отдельную — однокомнатную, но уютную жилплощадь.

Ну а надо ли девушке в девятнадцать лет постригаться в монахини? Ничего удивительного не было в том, что Олег пригласил Катю поужинать, потом позвал на день рождения к товарищу. И она согласилась.

На празднике Олег напился и стал жарко дышать неопытной простушке в лицо, хватать за коленки.

— Отстань, отпусти, — отбивалась Катя, а когда поняла, что сила не на ее стороне, растерялась и — завизжала.