Марк Хэддон - Красный дом

Луиза занималась с мужчинами сексом в состоянии алкогольного опьянения – это извиняет ее или, наоборот, усугубляет ее вину? Быть может, у каждого есть темная сторона личности, которую он держит в узде. Неизвестно, как жила бы мать, не умри отец. Бульварные романы, расставленные на полках по росту, зеленые меламиновые чаши…

Они пересекли вершину Дайка, и в лицо им дунул прохладный ветер из долины. Ричард застегнул молнию на ветровке под самое горло. Из рваных облаков, летящих над долиной будто обрывки занавесок, начал моросить дождь.

Они дошли до гравийной дороги недалеко от дома.

– Как ты? – окликнул ее Доминик.

– Все хорошо! – ответила Анжела, переводя дух перед тем, как перейти по лестнице на другую сторону забора.

Ей нужна горячая ванна, антисептический крем и подбитые овечьим мехом тапочки, которые она забыла дома. Она посмотрела на ближайшее дерево. Дуб английский, Quercus robur на латыни. Когда-то давно, в другой жизни, она была дипломированным биологом. Этот дуб еще называют черешчатым, потому что его желуди сидят на длинном черенке…

Она дарит знания детям, а те забывают их сразу же после экзаменов. Или даже до экзаменов. Митохондрии, рибосомы, углеродный цикл, открывшие инсулин Бантинг и Бест… Природа с большой буквы «П». Странно, что Анжела в общем-то не любит ее. Оздоровительные прогулки и редкие посещения зоопарка с Бенджи – вот ее потолок. Когда-то она увлекалась коллекционированием мотыльков, бегала за ними с факелом и сачком. Ивовый древоточец, яблонная плодожорка, арлекин… Все в прошлом. Теперь трудно чем-либо увлечься. Вспомнилась мать. Разумеется, ее болезнь была связана с физиологией. Разрушение миелинового слоя нервной системы, нейрофибриллярные клубки… Болезнь Альцгеймера. И все же это удивительно – устав от жизни, жаждать смерти.

Вдалеке что-то шевельнулось. Может, это… Нужно перестать о ней думать. Надо было поговорить с кем-нибудь о ней. Представились тикающие часы и коробка с бумажными салфетками на журнальном столике из сосны. Анжела никогда не спрашивала Ричарда о Дженнифер: почему они сошлись, почему разошлись. Доминик прав. Она считает себя заботливой, только всю заботу расточает в школе на чужих детей.

Анжела поставила болезненно ноющую ногу на маленькую деревянную ступеньку и подтянула за ней тело.

– Мы вставили проводниковую иглу в бедренную артерию.

– Это в паху? – спросил Бенджи.

– Точно. – Ричард взял кусочек пазла с изображением повешенного мужчины и передал Анжеле. – Готово.

Луиза наблюдала за ним с подоконника. Он даже не думал о том, что она ему рассказала. Уж лучше бы, как Крейг, вышел из себя и принялся выяснять отношения. Может, она непоправимо ошиблась? Ее ввели в заблуждение ученые степени, книги, музыка?

– Самая скучная игра в мире, – заявила Мелисса, пристально глядя на пазлы.

– А я, наверное, взяла бы пазлы даже в дом престарелых, – призналась Дейзи.

Две девушки с их маленьким масонским движением.

– Я уже вот-вот туда попаду, – вздохнула Анжела. – Меня ждет херес в пять часов вечера и студенты театрального факультета, исполняющие хиты семидесятых.

Впрочем, хереса ей не видеть, ведь Ричард не станет платить за ее содержание. Ее ждет какой-нибудь местный дом престарелых, в котором комнаты размером с камеру в тюрьме Гуантанамо неистребимо пахнут дезинфицирующими средствами.

Мелисса нашла пазл с лютнистом.

– Рентгеновские лучи вполне безопасны, – пояснил Ричард. – Пилот – вот профессия, которой лучше избегать. Среди женской половины команды много случаев рака груди.

– Стоит ли говорить об этом сейчас? – усомнилась Анжела.

Вошел Алекс и сел рядом с Луизой.

– Вот. – Он протянул ей бокал вина.

Явно флиртует. Луиза придвинулась чуть ближе, их плечи соприкоснулись. Ричард глянул на нее. Она стукнула бокал Алекса своим.

– За наше здоровье.

Доминик срезал соцветия брокколи и положил их в пароварку, потом открыл духовку и проверил готовность сладкого картофеля. Странно, что сейчас это считается мужской профессией. Лучшие шеф-повара – Марко Пьер Уайт и Гордон Рамзи, сказавший: «Это ризотто я бы и собаке не предложил!»

Доминик отогнул вощеную бумагу, отрезал от бруска масла уголок и положил на дно сковородки. Негромко играли песни «Роллинг Стоунз» из альбома «Изгнанник на Мейн-стрит». Лучший двойной альбом в истории поп-музыки. Правда, «Блонд он блонд» Боба Дилана тоже был двойным, значит, «Изгнанник» второй лучший альбом. Он был записан в замке, где заседало гестапо. Заиграла песня «Кубик переворачивается». Вспомнилось, как Кит Ричардс заснул прямо со шприцом в ягодице. А что теперь? Корпоративное гостеприимство, контракт о спонсорской поддержке с «фольксвагеном»… Боб Дилан в рекламе женского нижнего белья…