Прохор Озорнин - На Крыльях Надежды - Ранняя проза

– Нисколько. После Столкновения электроника систем была значительно повреждена. При ручном отключении систем спящие либо умирают в течение нескольких секунд, едва успев осознать происходящее с ними, либо получают значительное духо-химическое повреждение.

– Что именно за повреждение?

– Проявляется в неконтролируемых вспышках агрессии по отношению ко всему живому. Они буквально зубами вцеплялись в пробудивших их. Нам пришлось уничтожить этих несчастных.

– Итого, мы имеем следующее: ручная разморозка не функционирует должным образом, а для починки и активации автоматизированной системы на корабле недостаточно пробужденных членов экипажа с должными навыками. Замкнутый круг. И впереди по текущему курсу – второе Кольцо. И ускорение корабля все время возрастает, делая маневры все более затруднительными.

– Все верно, господин Координатор.

– Какие меры были приняты на случай, если корабль не пройдет его?

– Мы активировали дислоцированные вблизи орбитальные модули. Подогнали спасательный флот из соседнего сектора.

– Сколько членов экипажа может выжить при столкновении с Кольцом, Адмирал?

– Все спящие погибнут гарантированно. А из пробужденных… очень мало, господин Координатор. Очень мало. Столкновение более чем на сорок процентов пробьет обшивку судна. Корабль в любом случае будет потерян навсегда.

– Сохраняется ли еще возможность осуществить гиперсветовой молекулярный джампинг, когда корабль будет проходить сектор V с учетом его текущей скорости? Оказавшись на корабле, вы могли бы успеть помочь пробужденным изменить курс судна.

– Шанс маленький, но… но я лично готов попытаться исправить собственную ошибку. Своей, если можно так сказать, кровью.

– Вы знаете о последствиях, Адмирал. При молекулярной пересборке в ходе джампинга ваша память будет стерта. Ее восстановление впоследствии потребует огромных усилий.

– Я знаю, Координатор. В любом случае, кроме меня и вас этот переход не способен преодолеть никто иной. Это дает хоть какую-то надежду.

– Для всех нас. Ведь даже мы вынуждены расплачиваться за ошибки собственных детей. Даже мы, Адмирал. И да поможет им чудо.

– Прежде чем я покину вас, Координатор, причем, возможно, навсегда, я все же хотел бы спросить – как называется этот корабль? В смысле, как его называют населяющие его гуманоиды? У нас есть для него свое название, но все же…

– Адмирал, не заставляйте меня думать, что вы уже прошли процесс молекулярной пересборки прямо перед моими очами. Вы прекрасно знаете, что они называют его, – и Координатор печально улыбнулся, – что они называют его «Земля».

16.07.2010

Тьма. Свет. Тьма. Свет.

Бесконечный, нескончаемый поток чередований. И не было видно его окончания, и не найти теперь уже было точки начала.

Тьма. Свет. Тьма. Свет.

Были мгновения, когда сознание практически полностью отказывало – а на его место приходили липкие, скользкие, пугающие своей безысходностью минуты сумасшествия. Временами, впрочем, становилось лучше. Как будто паутина, окружившая и опутавшая мозг, заковавшая разум, наконец-то давала трещину. Как будто кто-то – видимо, в насмешку – решал потешиться над этим существом, вновь давая на краткий миг ощутить недоступные теперь чудесные мгновения здоровой жизни… а потом в один же миг безжалостно забирал их вновь. Так случалось один-два дня за месяц, но и это было несказанным блаженством. Потому что дальше будет только хуже. Потому что хуже этого проклятия не могло быть ничего. И не найти теперь уже было точки начала.

В те короткие дни, когда разум прояснялся, когда тень сумасшествия отступала прочь, испуганная утренними солнечными лучами, – в те короткие дни надежда возрождалась. Хотелось верить, что вот таким, здоровым, он будет теперь всегда, что канут в небытие его тревоги, что наконец-то исчезнет страх, что он как птица феникс вновь сможет возродиться вместе с его надеждой… Но после наступления ночи эти надежды умирали вновь.

Рождение. Смерть. Рождение. Смерть. Кто знает, что ждет тебя впереди? Кто возьмется предсказать?

Разницы не было. Жизнь здесь или смерть там… Какая, в сущности, могла быть разница, если жизнь стала подобна смерти, если вера сгорела в пожаре безумия, если надежды рассыпались в прах? И тогда приходилось молить смерть, чтобы она не замедлила. Чтобы она, наконец, пришла после этих долгих лет живо-смерти.

* * *

Сегодня ему вновь решили дать поиграть с его надеждой. Или решили поиграться сами – что, в сущности, одно и то же. Его брат пришел навестить его – и теперь он в сопровождении двух врачей медленно шествовал среди длинных коридоров на встречу с ним.