Михаил Садовяну - Новелла современной Румынии

— Пора, значит, домой возвращаться, господин младший лейтенант?

Я обернулся к нему. Но молчал. Не получив ответа, Муря, немного поразмыслив, продолжал:

— Теперь-то по-новому пойдет вся жизнь. Землю получил. Пишет жена — выделили нам надел из имения Кристофора. И детям достанется иная, лучшая доля, мало радости видели они до сих пор. Настанет мир… будем трудиться… Как хорошо!.. Верно, господин младший лейтенант?

— Так, так, — подтвердил я и посмотрел на него, пытаясь заглянуть глубже в его мысли.

— А что до наших ребят, — он показал жестом на тени солдат под деревьями, — рановато они зашумели, будто война кончилась!

— Я думаю, что и впрямь ей конец, дядя Думитру! Сколько, по-твоему, она еще протянется? Ну, день, два, скажем, с неделю! Гитлера одолели. Да и этим фашистам, что тут пытаются удержать фронт, скоро капут!

— Да, недолго осталось! — согласился со мной Муря. — Вот только обидно, если придется сложить голову теперь, когда конец войне! Завтра атака, может быть, последняя. И вдруг попадешь?.. Шли мы от самого Муреша до этой самой Чехии, и никакие пули нас не брали, а теперь, будь добр, получай! Если не брехня все, что говорят, тогда приказ, чего доброго, уже послан к нам: «Кончено, ребята! Прекращайте огонь! Мир!»

Его слова потрясли меня. Я не ответил Муре, так как понял смысл его слов. Он боялся завтрашней атаки. Он радовался известию о полученной земле. С нетерпением ждал он первой минуты мирной жизни, полный надежд и мечтаний… Когда он закурил новую цигарку, я увидел его искрящиеся глаза, светившиеся радостью.

— Ах, господин младший лейтенант, — вздохнул он, — если бы вы знали, как душа просится домой!

Мне не пришлось ему ответить. В саду меня разыскивал батальонный связной. Он передал приказ о наступлении. Моей роте предписывалось тут же занять исходные позиции на передовой. Пользуясь темнотой, мы осторожно покинули сад и рассыпались по полю с ружьями наперевес. Через полчаса мы заняли уже окопы части, которой предстояло вернуться в тыл для пополнения поредевших рядов.

Здесь, на самом близком от немцев участке фронта, я быстро забыл и о мире, и о недавнем разговоре с Мурей. В непроглядном мраке, черневшем перед нами, в ста метрах от нас изредка вспыхивали ружейные выстрелы, зеленела пунктирная линия трассирующих пуль. Там должна была находиться высота 310, отмеченная в приказе о наступлении.

Мои догадки оправдались. Перед тем как занялась заря, в редеющей темноте мы увидели перед собой склон горы. Земля была глубоко изрыта выбоинами и траншеями, выжжена огнем. Впереди вырисовывались позиции гитлеровцев, вокруг высоты были сооружены террасы с отвесными стенами, высотой в несколько метров. Устроенные в них дзоты защищались с флангов перекрестным огнем пулеметов. Первая терраса была обнесена проволочным заграждением; подходы к ней, по немецкому обычаю, были заминированы. Огонь нашей артиллерии и частые атаки ранее стоявших здесь подразделений кое-где уничтожили заграждения, открыв в них проходы, узкие и длинные, как лесные тропы. Через них предстояло нам проникнуть в расположение противника, опрокинуть его оборонительные линии на всех трех террасах и заставить его принять решительный бой на плоской вершине холма.

Там наверху возвышалась огромная металлическая мачта рыжеватого цвета, которая сильно накренилась и держалась лишь благодаря нескольким стальным растяжкам. Не представляя точно назначения мачты, я еще раз оглядел всю позицию. Посмотрел на часы: приближался момент атаки. Телефон, стоящий у меня за спиной, тут же затрещал. Это батальонный вызывал одновременно на провод всех четырех командиров роты.

— Уточняю направление атаки, — сообщил он торопливым голосом. — Смотрите на вершину… Как раз цель хорошо видна!.. Это антенна радиостанции «Донау»!

В тот же момент загрохотала наша артиллерия. Высота окуталась завесой. Взрывы сотрясали ее до основания. К небу взлетали огромные светящиеся столбы пыли, огня и дыма, которые заволокли постепенно всю гору и плотным кольцом охватили часть железной мачты. Вскоре исчезла из поля зрения и проволочная паутина высокой ажурной антенны, больше не были видны неприятельские позиции… Мы выскочили из укрытий и бросились в атаку. Не знаю, как быстро мы достигли первой террасы, но здесь нас остановил заградительный огонь немцев, засевших в своих надежных укрытиях. Не удались на этой линии атаки второй и третьей цепи наступающих. Там на первой террасе мы оставили почти половину наших солдат…