Михаил Садовяну - Новелла современной Румынии

Сказал: через два часа. А теперь посчитай, сколько часов прошло с нынешнего утра: восемь — до двенадцати и после двенадцати еще девять — семнадцать, тютелька в тютельку. Два часа на обратную дорогу — вот тебе все девятнадцать из двадцати четырех! А завтра мне надо на рассвете быть в поле: начинается жатва. Правда, мне всего тридцать лет, так что выдержу. На это не жалуюсь. Меня другое беспокоит.

Так вот, выхожу я из дома, захожу за зоотехником. Он уже ждет меня. Старательный у меня зоотехник! Идем на скотный двор взглянуть, как идет подготовка к дойке коров — массаж, чистота, — все как полагается. Смотрим, как дела идут, помогаем, как вдруг является ночной сторож правления.

— Товарищ председатель, приехал инженер из Бухареста и просит тебя зайти в правление.

— Не знаешь, что ему от меня понадобилось?

— Насчет севооборота.

— Пускай поговорит с агрономом…

— Агроном уехал к себе в МТС: что-то с жатками не ладится..

— Ну ладно, значит все-таки уехал домой, хотя говорил, что не может. Скажи, что сейчас приду.

— Там еще телефонограмма есть.

— Оставь.

Я тут же пошел в правление, чтобы быстрее закончить дела с инженером из Бухареста. Потом мне надо было заглянуть, как идет уборка гороха, оттуда в овечий загон, а уж потом домой поесть. Инженер начал меня расспрашивать, требовать разные бумажки, стал их крутить-вертеть. Я просто кипел от нетерпения, а уйти нельзя.

— Товарищ инженер, — говорю, — ты из министерства и знаешь свои обязанности, но и у меня есть свои. Твой севооборот может подождать, а у меня начало уборки. Нет у меня сейчас времени заниматься севооборотом. Подожди нашего агронома, а до той поры делай, что тебе вздумается. Можешь прогуляться, можешь отдохнуть, — вот тебе ключи от комнаты в доме для приезжих. Или поухаживай за кассиршей, — ты молодой, и она молодая. А меня оставь в покое. Давай подпишу тебе командировку, что пробыл у нас двое суток, а я пошел, — у меня дела: надо посмотреть, как идет уборка гороха.

А он весь побагровел и закипел:

— Товарищ председатель, как ты со мной разговариваешь! Я — представитель Управления сельскохозяйственных кооперативов министерства и…

Тут я подумал, что человек, верно, устал, и взял малость помягче:

— Ты человек или не человек? Можешь ты понять меня?..

— Я-то понимаю, да что я могу поделать? — отвечает. — После обеда я должен быть в Кырлибабе, завтра в Извоареле, послезавтра в Фырлишине, а на следующий день в Бухаресте. Ты хочешь, чтобы я разорвался на части или чтобы меня прогнали со службы?

Побыл я еще с ним немного, а потом извинился по-хорошему и смылся в овощеводческую бригаду. Не успел я поговорить и десяти минут с бригадиром, как вижу Нистора, парнишку из нашей футбольной команды. Бежит будто на тренировке.

— Товарищ председатель, к телефону, из района. Прямо сейчас. Ожидают у аппарата.

— Кого это черт угораздил встать в такую рань?

— Из финансового отдела.

— Опять! Вот сумасшедшие! Который час? А, шесть с половиной. Как раз у них начало рабочего дня. Ладно, иду.

Говорю бригадиру, что скоро вернусь, и бегу вместе с Нистором. А бегу, потому как знаю, что речь пойдет о запутанных финансовых делах. Сам дьявол не разберется, кто виноват в этой путанице. Зато я должен разобраться, а то попаду за решетку. И дело-то ясное как божий день, но эти бумажные души затеряли какие-то документы и целых два месяца мне из-за этого не дают ни минуты покоя. Прибегаем. У телефона сам начальник финотдела.

— Тоадор, садись в поезд, забирай с собой все дела, счетовода в придачу и дуй к нам — в район.

— Нынче никак не могу, — лопни мои глаза!

— Обязательно… Еще вчера из области нас запрашивали по телефону по этому делу… Так что приезжай во что бы то ни стало.

— Не могу, не слышишь, что ли? — зарычал я в трубку. — Мне надо убирать хлеб, а вы тут со своими бумагами на мою голову!..

— Смотри, дело твое. Можешь рычать, сколько тебе угодно. Но учти, до установления истинного виновника вся ответственность на вас. А мне не хотелось бы навещать тебя в тюрьме.

Что мне оставалось делать? Смотрю на часы — семь. Поезд — через двадцать минут. Пока я говорил по телефону, у правления остановилась машина из районного комитета партии. В ней сидит заведующий сельскохозяйственным отделом вместе с каким-то молодым человеком.

— Эй, доброе утро, Тодерикэ. Как дела? Что нового? Уборку начали или нет? Со мною товарищ из центральной газеты. Из «Скынтеи». Хочет написать о вас.