Олег Попцов - И власти плен...

Если вы спросите владельца собаки, многое ли собака понимает, — вас ждет красноречивая отповедь. Вас ждет назидание. Ваша непросвещенность оскорбительна, и вы почувствуете это. «А вы?» — спросит владелец холодно. Вопрос звучит нелепо, вы теряетесь. А ему только того и нужно. Вы желали унизить его, а получилось все наоборот.

Хотелось верить, что собачья апатия была следствием болезни, физического недомогания. И Наденька старалась убедить себя, что так оно и есть на самом деле. Но кто-то из гостей (ох уж эти гости!) ляпнул невпопад, желая удивить, утвердиться в своей компетентности. «Собаки не прощают предательства, — посчитал мысль незаконченной, уточнил: — Они, как люди, платят ненавистью и безразличием».

Правомерен вопрос: каким образом сознание Таффи отреагировало на случай в городском сквере? Утратил ли он свою доверчивость, озлобился ли, возможно, в его душе поселился страх? А может быть, именно так собаки постигают смысл всесильности человека?

Что же произошло? Он понял? Или он пережил, почувствовал? Может быть, и так. Вернее, так тоже может быть. Тебя ласкают, тебя кормят, с тобой играют, тебя моют, тебе тепло, весело, сытно. В этот перечень попадает еще несколько ощущений: больно, страшно. Когда еще память сделает оборот назад, и ощущения «больно» и «страшно» свяжутся воедино и начнут свое исчисление с того прискорбного случая в городском саду. Страшно, когда нет рядом человека. Больно, когда тебя бросает человек.

В таком случае у нас одно утешение — страдание Наденьки. Как-никак это оправдывает ее. Нас так и подмывает сказать: «Еще не все потеряно. Она станет лучше. Если бы Таффи…» Однако мы увлеклись. Сами того не подозревая, мы очеловечиваем пса, наделяя его способностями, не присущими ему.

Из тысячи слов, сказанных о собаке ее владельцем, за глаза и на людях, добрая половина, а если быть придирчивым, то в своем подавляющем большинстве это слова о ее родословной.

Как велик иск к прошлому. По линии отца: дед, прадед и все, что было до них. Какова география, а?! Антверпен, Лондон, Брюссель, Мюнхен, Прага, Москва. Серебро — недостойный металл. Золото, всюду только золото. По линии матери? Тоже есть чем удивить. Краков, Стокгольм, Турку, Ленинград, Москва, еще раз Москва, Рига. Закройте глаза, и воображение унесет вас за тридевять земель. Перечисление городов подобно музыке. А если прочитать фамилии и титулы владельцев. О-о!! Судорожность чувственная пронзает тело. Ваш собеседник преобразился: прибавил в росте и в голосе прибавил. Словно не собачьи, а его собственные предки вдруг объявились в их титулованной родовитости, в блеске орденов и звезд, расшитых камзолов выстроились в один ряд. И велено ему пройти вдоль этой шеренги к самым истокам рода своего.

Владелец собаки разволновался, давится словами. Это ваша зевота доконала его. Он жалеет вас, но, как человек тонкий, жалости не обнаружит. На что вы вообще годны, коли в собаках не разбираетесь.

И не вздумайте обижаться, близорукий профан. Не о собаке, о себе говорил. Потому как родовитость пса есть вроде как прибавка к его собственной родовитости. А вы пренебрегли. Нехорошо-о-о…

Я вижу, читатель, ты готов присоединиться ко мне и позлорадствовать за компанию.

Я знаю, наверное, что ты скажешь. «Их любовь к живому ложна, — скажешь ты. — Беспородного пса они выпихнут на улицу». Не будем столь категоричны. Местоимение «они» заменим словом «некоторые». А еще лучше «некоторые из них». Ты чувствуешь, читатель, как изменилась тональность, а твое обвинение стало более конкретным, а значит, более весомым. Кстати, ты напрасно возмущаешься их пристрастием к чистопородности.

Разве ты, покупая вещь, не желаешь купить вещь первосортную? Любой холодильник — удобство, но ты предпочитаешь ЗИЛ. Любой шкаф — пристанище для книг, ты выбираешь самый современный. Возможна и старина, но уж тогда из ряда вон выходящая. Твое пристрастие к чистопородности доказано.

— Это не одно и то же! — возмущаешься ты.

А я ответствую:

— Спокойнее, ради бога, спокойнее. Собака не вещь. Согласен. Однако ее покупают и продают. Иначе говоря, овеществленная живность. Живое существо с тенью вещи. Владельцы собак — люди странные, но не более странные, чем владельцы машин или мотоциклов. Узнай они, что их приобретение несовершенно, они вряд ли станут тратиться на ремонт, они постараются машину продать, чтобы взамен купить вещь, лишенную изъянов. Так и владельцы собак. Предложи им держать дворнягу вместо породистых сенбернаров, фокстерьеров, колли, доберман-пинчеров, половина из них отречется от своей привязанности к живому. Не будем спешить с авансом на доброту, не будем. Ты оживился, читатель. Почувствовал, что я лью воду на твою мельницу.