Александр Малюгин - Затмить Земфиру

– Ты чего, чувак? Ты за базар отвечаешь?

Радость ее была неподдельной. Так, наверное, радуются прыгуньи в воду, когда их конкурентка плюхается мимо заданного квадрата бассейна. Или стрелки, когда соперник вместо попадания в «десяточку» метко срубает зеваку с дерева. Но Маня чего так светится?

Все прояснилось через минуту.

– Девушка собирается стать звездой, – усмехнулась Ксюха. – Затмить Земфиру.

– Ага, – с детской непосредственностью кивнула Маня. – Я ее сделаю.

С трудом удержался, чтобы не расхохотаться. Собственно, говорить далее было не о чем. Вскоре певунья ушла – она жила в доме напротив. Мы с Ксюхой вяло побарахтались на все том же водяном матрасе (боялись разбудить Сонечку). Светало, когда я вызвал такси.

Я ни разу не вспомнил о Мане, но как-то Ксюха притащила ее с собой на наше очередное рандеву. Случайно – с утра они вместе шныряли по магазинам. Певунья красовалась в обтягивающих бледно-голубых джинсах. Если говорить откровенно, это в итоге и решило дело: у будущей звезды не было даже намека на целлюлит. В некотором смысле Маня была совершенна, как паркер, уложенный в мягкий бархатный футляр. Узкое ее запястье украшала выпуклая косточка, что придавало облику девушки трогательную беззащитность, столь милую сердцу каждого настоящего мужчины. Кстати, длинная челка, скрывающая глаза, и утиный носик живо напомнили о Земфире, но и только – за ужином в «Пикассо» мы ни разу не коснулись имени уфимской певуньи, будто для нас обоих она уже умерла. А о мертвых, как известно, или хорошо, или ничего.

Я на днях вернулся из Туниса с конкурса красоты «Жемчужная корона» (стало вдруг модным оценивать достоинства русских красавиц на фоне пальм и верблюдов). О зимнем Средиземноморье рассказывать было нечего: засушенные черные скорпионы в каждой лавке – главный сувенир страны, наподобие папируса в Египте, холодное море, в которое можно зайти только после бутылки виски... Но я прихватил с собой рекламный проспект конкурса с фотографиями всех участниц, и мы с Маней стали со смехом рассматривать долговязые фигуры моделей и давать им всевозможные прозвища (Ксюха, почуяв неладное, самоустранилась и незаметно заказала грамм триста водки). Так, победительнице, оказавшейся, кстати говоря, землячкой Мани («Мы сами не местные, мы из Бугульмы»), досталась кличка Капитан женской баскетбольной команды Освенцима. Другую мы прозвали Заноза. К третьей пришпилили забавное погоняло Стоп-кран. Мы опомнились только тогда, когда рядом раздался унылый Ксюхин басок (подвыпив, девушка любила затянуть что-нибудь народное, я еще по старым временам помнил):

– «Ой, едет тут собака крымский хан, крымский хан...»

На весь кабак. Графинчик стоял пустой, неприкаянный.

– Ксюха, ты чего? – толкнула ее в бок Маня. – С ума сошла? Ты ж не дома!

Вытерев рукавом рот, сестра интеллигентно ответила:

– Ты, бля! Ты вообще молчи... У тебя жених в Казани. Ты на чьи деньги здесь живешь? Я все Димке расскажу, невеста хренова!

Эта кличка, Невеста, показалась мне намного обиднее тех, что мы придумали с Маней за вечер.

По совету вдовы Гайдая я позвонил на «Мосфильм» и был отправлен к Тамаре Ивановне Ханютиной, заведующей кадрами.

Просьбу о помощи Ханютина выслушала с недоумением (видимо, тоже подумала о весеннем шизообострении), но магическая фраза «мне о вас говорила Нина Павловна Гребешкова» смягчила ее сердце. Правда, тут же выяснилось, что Тамара Ивановна заведует не актерскими, а административными кадрами. Ну, тоже неплохо. «Чертова инвалида», к примеру, она вспомнила сразу.

– Комаровский? Он уже умер.

Я на всякий случай уточнил:

– Тот самый Комаровский, который был администратором на картине «Операция „Ы“?

– Ну да.

– А вы не можете дать координаты его родственников? Жены, детей.

– Без их согласия нет. Не думаю, что им это будет приятно.

– Почему? Я хочу написать о близком им человеке. Только хорошее. Как Филатов делал в программе «Чтобы помнили».

Но Тамара Ивановна была непреклонна. Впрочем, немного подумав, предложила:

– Вы подготовьте список. Составьте бумагу, кто вас интересует. И не только по моей линии. Всех. А мы рассмотрим.

– Это ради бога. Правда, большинства фамилий второстепенных персонажей я не знаю. Кто в титрах, кто на экране... Трудно соотнести.

– Я понимаю, о чем вы говорите. К тому же в старых фильмах титров вообще мало давали. Это сейчас даже водителей указывают. А Нина Павловна? Что она? Вам надо еще раз с Гребешковой поговорить. Может, она кого-то вспомнит.